Когда Арьель открыл глаза, то сразу, спросонья еще, понял, что день клонится к вечеру. Косые лучи солнца ложились на поляну, но уже с другой стороны, и свет их был красноватым. Арьель тряхнул головой, прогоняя сон, и поморщился - шея и спина затекли так, что он их почти и не чувствовал. Как же это он так умудрился проспать целый день в одной позе, привалившись к жесткому камню? Выпрямившись, он сразу же встретился взглядом с черными невеселыми глазами Нэля.
- Выспался? - спросил маг тихо.
- Угу... вот уж поспал так поспал, - Арьель поднялся, прошелся взад и вперед, потягиваясь. - Все без изменений?
- Тишина, - кивнул Нэль. По виду его можно было заключить, что факт этот его не очень расстраивает.
- М-м-м-м... - неопределенно промычал музыкант, озираясь. Чего-то в окружающем пейзаже не хватало, и он не сразу понял, в чем дело. Потом до него дошло. - А где Китаро?
- Где-то недалеко. Пошел побродить, ноги размять.
- А ты все сидишь?
- Все сижу, - Нэль сжал губы.
Арьель тихонько вздохнул. Прошелся по поляне, разглядывая статуи (вид их вызывал у него дрожь, словно при ознобе), потом вернулся к своей сумке, оставленной у камня, достал из нее два яблока. От одного откусил сам, второе молча кинул Нэлю. Тот ловко поймал его в воздухе, задумчиво осмотрел, как невиданную диковинку, и положил себе на колени.
- Есть хочешь? - поинтересовался Арьель. Его собственный желудок настойчиво требовал ужина.
Нэль тихо покачал головой.
Быстро темнело, и маг, по просьбе Арьеля, зажег небольшой шарик с магическим светом. Пока было не очень холодно, и потому с костром решили не возиться.
Китаро все не возвращался.
От нечего делать, Арьель взялся нарезать круги по поляне. Сидеть на месте было выше его сил, и он удивлялся, как это у Нэля получается часами не двигаться, потупив взор, как будто обратившись в статую.
Место это Арьелю очень не нравилось. И не только тем, что от него по спине бежали мурашки. Вызывая дрожь, оно одновременно казалось и невероятно привлекательным. Отсюда хотелось бежать сломя голову... и одновременно хотелось остаться подольше. В чем же заключаются его чары? спрашивал себя Арьель, разглядывая заросшие травой руины. Не в миленьких же синих цветочках...
Сумерки путали зрение, скрадывали расстояния. В сумерках Арьель чувствовал себя слегка неуютно, предметы начинали казаться серыми и плоскими, и весь мир превращался в дешевые декорации бродячего театра. Музыкант знал за собой такую особенность, свою неспособность ориентироваться нормально при подобном освещении, а потому ничуть не удивился, когда перед его носом словно из ниоткуда выросла высокая темная фигура. Правда, он немного испугался, но только в первую секунду, от неожиданности. В первую же секунду Арьель еще подумал, что вернулся Китаро - этот южный варвар умел передвигаться совершенно бесшумно, не шевельнув ни единый лист, не побеспокоив самой малой пташки (которые, впрочем, в этот час уже устраивались в своих гнездах на ночлег). В следующий миг Арьель понял, что ошибся, и дорогу ему заступил вовсе не Китаро. Фигура была высока, но все же недостаточно, чтобы принадлежать южанину, да и облачена она была во что-то длинное, типа балахона или накидки. Осознав все это, Арьель отступил на шаг, соображая, что делать дальше. Света от магического шара Нэля было недостаточно, чтобы рассмотреть явившегося человека хотя бы в общих чертах. И уж тем более невозможно было понять, с враждебными или с дружескими намерениями он пришел.
- Зачем явился сюда незваным? - вопросила вдруг фигура на всеобщем языке звучным и мрачным голосом. - Отвечай.
- Э... - Арьель попытался собраться с мыслями и ответить что-нибудь подобающее моменту, но, пока он медлил, заговорил Нэль.
И не подумав тронуться с места или хотя бы встать, он произнес тихо, но так, что слова его разнеслись по всей поляне:
- Он пришел со мной. Со мной и говори. Кто бы ты ни был...
Фигура медленно развернулась к нему, но не сдвинулась и ни на дюйм в его направлении. Поинтересовалась сухо:
- А ты кто таков будешь?
- Мое имя Лионель из Аркары. Еще меня называют Навеки Проклятым, - с непонятной издевкой добавил Нэль. - И Поджигателем.
- Лионель из Аркары, - повторила фигура медленно, словно пробуя имя на вкус. - Вот как. Кажется, ты чересчур дерзок, Проклятый. Зачем ты пришел сюда?
- Я ищу ответы на вопросы.
- Какие такие вопросы? - в голосе таинственного собеседника Нэля мелькнула насмешка.
- На это я отвечу тебе, когда буду знать, с кем говорю, - отозвался маг спокойно. - Возможно, мои вопросы не для тебя.
- Наглец, - отметила фигура. - Не тебе ставить условия, Проклятый. Ты - гость, да еще и незваный, тебе и ответ держать.
На несколько минут повисла пауза, в темноте обретшая почти физическую плотность. Арьель со своего места не мог разглядеть лица Нэля, но ему показалось, что маг колеблется. Но когда Нэль, наконец, заговорил, слова его по-прежнему звучали четко и твердо, хотя и почти неслышно:
- Я не был бы так уверен насчет "незваного" гостя. Впрочем... будь по-твоему. Прошу, взгляни сюда.
Арьель увидел, как Нэль неспеша достает из сумки одну черную книгу, раскрывает ее наугад, кладет перед собой на землю. Следом, так же спокойно и не торопясь, проделывает то же со второй. Темная фигура тронулась с места, подошла ближе к нему, чуть наклонилась вперед. Арьелю показалось, что плечи ее вздрогнули.
- Откуда у тебя... они? - Нэль молчал, и незнакомец продолжил, потеряв вдруг значительную часть своего апломба. - Не отвечай. Если они с тобой, значит, ты имеешь на них право, иначе они не дались бы тебе... Следуй за мной, Лионель из Акрары. Ты получишь ответы на свои вопросы, но не от меня.
Опять же, размеренно и почти торжественно, Нэль спрятал в сумку одну за другой обе черные книги, и только после этого поднялся на ноги. Взглянул под капюшон незнакомца, прямо туда, где прятались его глаза.
- Я пойду с тобой, хотя и не знаю до сих пор, кто ты. Но со мною два спутника, и я хотел бы знать, вольны ли они покинуть это место, и найдут ли дорогу к...
- Не торопись, - незнакомец предупреждающе поднял руку. - Спроси сначала лучше их, хотят ли они уйти. Предоставь им решать за себя самим.
Арьель невольно вздрогнул, услышав практически слово в слово свою недавнюю фразу. Но справился с дрожью, проговорил почти ровным голосом, как можно решительнее:
- Нэль, я пойду с тобой.
Маг что-то бормотнул себе под нос, Арьелю почудилось, будто он прошипел тихо сквозь зубы: "Проклятье!", но уверенности в том у него не было. Тем более, что Нэль заговорил тут же:
- Я бы все-таки попросил тебя остаться и подождать Китаро. Вы с ним...
- Не надо меня ждать, - раздался вдруг из темноты голос Китаро; никто и не заметил, как он появился на поляне. - Я уже тут. И я тоже последую за вами.
- Отлично, - хмыкнул незнакомец. - Какая трогательная солидарность. Но должен вас предупредить: придется завязать вам глаза. Ведь я все еще не знаю, с какими намерениями вы пришли.
Арьелю показалось глупым завязывать глаза в полной (если не считать магического шара, который легко было и погасить) темноте. Кроме того, было сущим безумием позволять незнакомому, и, вполне возможно, враждебно настроенному человеку вести себя, словно слепых щенят, в неизвестное место. И если Нэль не помнил сейчас ни о чем, кроме своей цели (да и когда он чего боялся, за исключением собственных неудач?), то уж Китаро-то мог и подумать о потенциальной опасности. Но и он смолчал и позволил наложить на глаза повязку. Арьель, глядя на него, тоже смирился, несмотря на испытываемую к южанину антипатию.
К Нэлю незнакомец (которого он определил для себя, как служителя культа Безымянного) подступил в последнюю очередь. Маг, ощутив прикосновение плотной ткани к лицу, вздрогнул и сжал зубы. Ему вспомнились ложащиеся под ноги стертые ступени в храме Прайоса, и кажущийся бесконечным путь вниз, в бездну. И обратный путь, наверх, но - к смерти... Мгновенной слабости его никто не заметил: и Арьель, и Китаро стояли уже с завязанными глазами, а незнакомец всецело был поглощен своим занятием, и внимательно следил за тем, чтобы не осталось ни малейшей щелочки, через которую можно было бы подсмотреть.
- Я не могу вести один вас троих, - произнес незнакомец, завершив дело. - Потому - возьмитесь за руки. А ты, Лионель из Аркары, дай мне свою ладонь.

Со стороны процессия из трех слепых, следующих друг за другом гуськом, выглядела, должно быть, смешно до невозможности. Только вот смотреть было некому, и смеяться - тоже.
Не услышав от спутников ни одного слова сомнения, Нэль, тем не менее, прекрасно понимал, что, дав согласие следовать за незнакомцем вслепую, он пошел на достаточно опасную авантюру. Мало ли, куда могли их завести, и кто даст гарантию, что проводник - тот, за кого его принял Нэль? Как назло, внутренний голос молчал, как рыба. В самую ответственную минуту он вдруг решил передохнуть.
Они шли медленно. Нэль чувствовал у себя на плече руку Арьеля, и по дрожанию ее понимал, когда музыкант оступался и спотыкался. Случалось это едва ли не каждый шаг; Арьель, несомненно, не привык ходить вслепую. И что ему во мне? подумал Нэль с сожалением. Замучил я его, сколько дней он уже и не прикасается к лютне - сил не осталось, а раньше распевал, как птица, целыми днями. Зачем идет он за мной? Что в нем богам? И... что в нем мне? Для чего он предназначен? Неужели же и его тоже затронуло проклятие, и мы теперь связаны намертво - им? Или все же не проклятие?..
Стараясь разогнать мучительные мысли, Нэль сосредоточился на внешних впечатлениях. Он ничего не видел, но все же кое-какие выводы мог сделать из происходящего. Совсем недолго под ногами стелилась лесная трава, и вдруг он почуял камень. Впрочем, ничего удивительного, если принять во внимание, что когда-то в этом месте стоял храм. Нэлю захотелось наклониться и тронуть каменные плиты ладонью, но он не решился. Да и проводник как будто прочитал его мысли и крепче сжал его руку.
- Сейчас осторожнее.
Обнаружив под ногой пустоту, Нэль понял, что стоит на верхней ступени лестницы. Откуда бы ей взяться? Он не видел на поляне ничего похожего; разве только лестница была скрыта под плитами пола... но Нэль не слышал звука отодвигаемого камня. Что ж, возможно, здесь просто поработала высокая магия.
И снова ступеньки - вниз. По ногам пахнуло земляным холодом, и Нэля вновь передернуло. Он не хотел себе признаваться, но пребывание в подвалах храма Прайоса произвело на него сильное впечатление. Не хотелось бы его оказаться в подобном месте еще раз. В любом случае, сильно беспокоиться не имело смысла. При желании Нэль мог бы спокойно открыть телепорт и оказаться далеко-далеко... Да вот только в одиночку. Он не был уверен, что успеет протащить в портал спутников так, чтобы вдобавок в него не пролезло что-нибудь нежелательное. Или кто-нибудь нежелательный.
Холод быстро отступил; стремительно теплело. Как будто бы здесь, под землей, налажено отопление, недоумевал Нэль. Скоро стало почти что жарко, и на лбу мага выступили капли пота - не только, впрочем, от жары. Он считал про себя ступеньки, и число их уже перевалило за вторую сотню. Ступени были удивительно ровные, гладкие, будто вчера только положенные; ни мха, ни осыпавшихся и стертых краев.
Нэль насчитал двести шестьдесят три ступеньки, когда проводник, державший его за руку, остановился.
- Лионель из Аркары, теперь - жди. Твои спутники оставаться здесь не должны, я отведу их в место, где они смогут отдохнуть. Не тревожься, с ними ничего не случится, зла им не причинят. Вы еще увидитесь. Обещаю.
Ощутив на своем плече нервное пожатие пальцев Арьеля, Нэль успокаивающе накрыл его ладонь своею. И сказал как можно спокойнее и тверже:
- Идите за ним, - (зачем, зачем я втянул их в это?..) - Увидимся позже.
Ему удалось произнести эти несколько слов с должной убедительностью, скрыв свои сомнения и неуверенность за ровным тоном. Ни Арьель, ни Китано не стали возражать, хотя Нэль чувствовал волнение и испуг музыканта едва ли не на физическом уровне. Рука Арьеля соскользнула с его плеча... и маг остался один в темноте и тишине.
Он стоял и прислушивался, пытаясь понять, где находится. Бесполезно. Поколебавшись, Нэль стянул с глаз повязку, тем более, что, уходя, загадочный проводник все равно ничего на этот счет не сказал. Что с повязкой, что без - разницы не оказалось. Глухая тьма обрушилась на Нэля, без единого проблеска света и без малейшего шороха. Он глубоко вздохнул и начаровал бледно светящийся магический шар. И, задрожав, поспешно отступил на несколько шагов назад, неожиданно упершись лопатками в холодную стену; вжался в нее и замер под взглядом огромных золотых глаз, в упор глядящих на него с противоположной стены.
- Не бойтесь, - мягкий, чуть насмешливый голос донесся из тьмы откуда-то справа. - Это всего лишь фреска.
Уже поняв свою ошибку, Нэль перевел дыхание. Повернув голову, он различил красноватый всплеск факельного пламени, выхвативший из тьмы лицо говорившего. Высокий мужчина с худым аскетическим лицом и глубоко посаженными темными глазами, в которых плясали огненные отблески, приблизился и остановился шагах в десяти. С любопытством посмотрел на зависший в воздухе бледный сгусток света.
- Ваших рук дело? Хотелось бы знать, каким ветром в нашу скромную обитель занесло мага.
В голосе его не звучало угрозы, и выражение лица было спокойным, чуть насмешливым, и Нэль немного успокоился. Не отвечая на вопрос, протянул руку, указывая на фреску:
- Кто это?
- Это? - мужчина хмыкнул, и поднес факел к самой стене. Осветилась часть картины, на которой был изображен некто в длинном струящемся одеянии темно-синего цвета. У него были спускающиеся ниже пояса пепельные волосы и огромные золотые глаза на треугольном, каком-то нечеловеческом лице. Тонкие руки скрещены на груди, на узких губах - бледная улыбка, заключавшая в себе, как казалось, некий тайный смысл. Нэль заворожено смотрел на него и не мог оторваться. - Это тот, кто ныне более известен как Безымянный...
- Безымянный? - первый раз в жизни Нэль видел изображение бодрствующего Бога Спящего, и был поражен до глубины души. Храмы если и допускали рисовать Безымянного, то неизменно - в виде спящего человека со стертыми чертами лица. - Но...
- Не всегда же он спал, - пожал плечами собеседник. - Были времена, когда... Однако, не думаю, что здесь подходящее место для беседы. Да и имени я вашего еще не слышал.
- Мое имя Лионель из Аркары. И я пришел сюда, чтобы получить ответы. Думаю, меня вела рука Безымянного...
Мужчина пристально взглянул на него.
- Думаете, Спящий может все еще влиять на ход событий? Да еще вести мага, служителя одного из Двенадцати?
- Кажется, я уже не служу Гесинде, - покачал головой Нэль. - Как и никому другому из богов.
- Смелое утверждение для того, кто пользуется милостью Гесинды в сотворении заклинаний. Как это вас еще не поразило божественным гневом? Впрочем, по вашему лицу я могу заключить, что вы и впрямь знаете, что говорите. К Безымянному просто так, из любопытства, не приходят... Что ж, пойдемте со мной, Лионель, маг из Аркары. Поговорим, раз уж вы здесь. Кстати, меня зовут Терций. Находитесь вы, как, верно, уже знаете, в храме Безымянного, ну а я - один из его служителей... - он еще раз коротко покосился на магический светильник и добавил. - Советую вам погасить свет, не тратьте зря силы. Да он вам особенно и не понадобится.
Решив не объяснять до поры до времени природу своей магии, Нэль послушно развеял шар; теперь единственным источником света остался факел, при свете которого казалось вообще невозможным разглядеть что-либо. Терций приглашающе кивнул и повернул в сторону, с которой явился.

Коридоры в храме Безымянного почему-то не освещались. То есть совсем. Уж не знают ли служители Спящего все повороты и проходы наизусть? Весьма сомнительно, да и зачем бы им создавать себе лишние проблемы? Хотя, у каждого бога свои причуды, что уж говорить о боге запрещенном и неназываемом. Нэль решил не слишком забивать себе этим голову; он больше смотрел по сторонам. Коридор был очень узкий, стены его подступали слева и справа почти вплотную, и казалось невероятным, чтобы двум встретившимся людям удалось бы разминуться. Но самое любопытное заключалось отнюдь не в явном недостатке пространства, а в тех картинах, что сплошь покрывали стены коридора. Нэль с трудом успевал схватывать взором предстающие перед ним сцены, скупо освещенные факелом Терция. Тут и там ему попадалась на глаза знакомая уже фигура в синем облачении; распознать Безымянного по длиннейшим локонам серебристо-серого цвета и нечеловеческим глазам было проще простого. Он изображался стоящим и сидящим, среди людей, животных, цветов и птиц, на фоне фантастических пейзажей, но неизменно - в фас, так что пристальный, жутковатый взгляд его буквально преследовал Нэля на каждом шагу. Фигуры, что стояли подле него, предположил маг, могли быть богами. Правда, они не имели ничего общего с теми божественными образами, что было принято изображать в храмах... Здесь Нэль не увидел ни бледного лика - впалые щеки, круги под глазами, черная туча волос - мрачного Борона; ни золотых локонов Тса, усыпанных цветами; ни полуобнаженной, непристойно чувственной Рахьи; ни закутанной в темную хламиду, с убранными назад волосами и со строгими глазами, Гесинды; ни рыжеволосого, хитроглазого Лиса-Фекса... Нэлю хотелось остановиться и рассмотреть незнакомые образы поближе, но его проводник не замедлял шаг, а решиться и попросить остановиться на минуту он почему-то не мог. Поэтому он только крутил головой по сторонам, жадно схватывая мелькающие сцены. Мотивы изображений тоже были ему не знакомы; он не успевал уловить их суть, но они будоражили и тревожили.
- Кто здесь нарисован? - спросил он, наконец, чувствуя, как от обилия неясных впечатлений начинает кружиться голова.
- Безымянный и те, кого принято называть богами.
- Принято называть?.. - Нэль задохнулся - вот самое прямое подтверждение его собственным мыслям! - Но они совсем не похожи на... А что они все делают?
Вопреки его ожиданиям, Терций остановился и поднес факел к стене, осветив одну из сцен.
- Вот здесь, - пояснил он, - рассказывается, как Эфферд обрел власть над морской стихией и, уверовав в свою силу, бросил вызов Безымянному. Он проиграл бы поединок, но к нему на помощь пришли Прайос и Свафнир. Разве вам не знакома эта история? - поинтересовался он с насмешкой.
- В храмах ее рассказывают так, будто Безымянный вызвал на поединок Эфферда, позавидовав его мощи, - ответил Нэль. - И проиграл, не осилив Повелителя Морей.
- Верно, - кивнул Терций. - Ничего удивительного, что победители перевернули историю по-своему. Так происходит всегда и везде, и не только тогда, когда дело касается богов. Многое искажается в сознании людей, особенно - когда к этому искажению их подталкивают... свыше.
- Вы хотите сказать, что боги намеренно...
- Ну а вы как думаете? Послушайте, Лионель. Полагаю, что вас сюда привели именно сомнения в истинности храмовых постулатов, так зачем же вы задаете вопросы, ответы на которые очевидны?
- Дело не только в сомнениях. Я - маг, и вопросы природы магии занимают меня, разумеется, больше, чем вопросы богословские. А здесь я затем, чтобы, в частности, выяснить связь между...
- С чего вы взяли, - быстро перебил его Терций, - что мы здесь можем сообщить вам что-то о магии? Что навело вас на такую мысль?
Молча Нэль вынул из сумки, все еще перекинутой через плечо, одну из книг, открыл на титульном листе и продемонстрировал ее. Название книги, несомненно, многое говорило Терцию, потому что он заметно поменялся в лице.
- Она у вас! Как, где вы ее достали?
- Долгая история... Полагаю, книга - из этого места. Верно?
Терций помолчал с полминуты, поджав губы, потом сказал резко:
- Пойдемте же.

Конечной точкой маршрута стала тесная келья, остро напомнившая Нэлю его собственное жилище в храме Гесинды в Аркаре. Грубо оштукатуренные стены, низкий сводчатый потолок, простая узкая кровать, стол и стул. На столе лежала книга, название которой Нэль не смог узнать, поскольку обложка ее была такая же "слепая", как и оклады двух черных книг, покоящихся в его сумке. Рядом он увидел чернильницу, стопкой сложенные листы и кружку с водой. Вот и вся обстановка; при взгляде на нее у Нэля явственно защемило сердце. От воспоминаний.
- Садитесь, Лионель. Сюда.
Нэль последовал приглашению и сел на стул, положив сумку себе на колени. Ему очень хотелось опереться локтем о стол, слишком уж устал, но он удержался, попытался даже выпрямиться. Терций устроился напротив него на кровати, кашлянул.
- Если хотите, мы можем ненадолго отложить разговор. Я вижу, вы устали; предоставляю эту комнату в полное ваше распоряжение. Можем встретиться утром.
Нэль покачал головой. От усталости и возбуждения последнего часа, почти окончательно подорвавшего его силы, мысли слегка путались, а глаза резало, словно от попавшего в них песка; но было несколько тем, которые ему хотелось бы обсудить прямо сейчас.
- Я не откажусь от отдыха, но... позже. Сначала ответьте мне, где мои спутники, и почему они не могли остаться со мной?
- Видите ли, Лионель, - Терций ничуть не удивился, видно, он был в курсе, что незваный гость явился не один. - Вы пришли к нам сознательно, не так ли? Вы искали Безымянного, и в полной мере осознавали возможные последствия. Я имею в виду не только анафему, которой могут предать вас люди ТАМ; не секрет, что культ Безымянного запрещен и преследуется как светской властью, так и храмами. Вы не могли не думать о том, что, попав в это место, можете никогда отсюда не выйти... или выйти, но уже другим человеком. Долго рассуждать, да и ни к чему, свои мотивы и сомнения вы знаете гораздо лучше меня. Ваши же спутники - им ни к чему Безымянный, их, уверен, ничуть не волнуют те вопросы, которые стали для вас смыслом жизни. Они пришли за вами. Так к чему им лишние знания? Вы знаете, как говорится: во многом знании многие печали. Пусть лучше пока ваши друзья останутся в неведении о природе этого места. Согласны со мной? Один из ваших спутников, видимо, почитает Рондру и Борона, как и все люди меча; второй же... мне трудно судить, каких богов выбрал в покровители ваш второй друг, но, уверен, он далек от мысли усомниться в их божественности. Оба они никогда и не задумывались об этом. В отличие от вас, Лионель. Вас обуревают сомнения, причудливо смешанные с амбициями, вы хотите знать, может ли человек стать равным богу...
- Вы многое знаете обо мне, - заметил Нэль без особого удивления.
- Многое мне сказали ваши глаза, вот и все. Итак, вам, для разрешения всех вопросов и сомнений, придется задержаться, и кто знает, надолго ли. Вашим же спутникам - зачем оставаться здесь, да еще отягощать свой разум запретным знанием? Скорее всего, они уйдут, - замечу в скобках, я вообще пока не понимаю, зачем они пришли... Пусть посещение нашего храма запомнится им лишь как не слишком приятный сон. Но не беспокойтесь, Лиионель. Вам было обещано, что вы еще увидитесь с друзьями - и это обещание будет выполнено.
- Вы не собираетесь их удерживать силой?
- Нет. Зачем?.. Даже если они и захотят привести сюда неблагожелательно настроенных людей, у них ничего не выйдет. Они не найдут нас. Вы, верно, заметили, что храм открывается не каждому. Им не отыскать пути... без вас.
- Но Китаро был здесь и один.
- Да, но его первое появление можно расценивать и как подготовку пути для вас, Лионель.
Нэль в сомнении приподнял бровь.
- Звучит так, как будто вы имеете в виду божественную руку. Но не вы ли практически только что выражали сомнение в способности Спящего управлять событиями?
- Выражал, - согласился Терций. - Но разве я УТВЕРЖДАЛ что-либо? Нет. Что я могу сказать наверняка, особенно, когда дело касается бога? Да и почему бы не допустить мысль, что вас вел кто-то из Двенадцати? Не Безымянный?
- Но зачем одному из Двенадцати вести меня к Спящему?
- Это другой вопрос. Возможно, у них какие-то свои планы... на вас, Лионель. Но давайте начнем сначала - если вы, все-таки, не надумали передохнуть. Расскажите мне, Лионель, как у вас родилась мысль придти к Безымянному. Я хочу услышать все из ваших уст, основываясь не на собственных домыслах, а на ваших словах. Не беспокойтесь, у меня есть... полномочия вести подобные беседы с гостями.
Раздумывая, Нэль прикрыл глаза. Но даже не глядя, чувствовал он жадный, горячий, любопытствующий взгляд Терция. Он понимал, что не на шутку заинтересовал служителя Безымянного, и теперь мысленно взвешивал, что стоит рассказывать, а что лучше скрыть до поры, до времени. Мысли ворочались тяжко, как пудовые булыжники. Нужно бы отдохнуть...
- Еще одно, и я, пожалуй, воспользуюсь все-таки вашим гостеприимством, - произнес он, не поднимая глаз. - Я внимательно изучаю эти книги, - он коснулся холщового бока сумки, - уже несколько месяцев, но они остаются настоящей загадкой для меня, хотя и помогли в моих поисках. Я нашел их при странных обстоятельствах, и до сих пор не могу понять, как они оказались там, где я взял их. Ответьте - книги из этого храма?
Последовала короткая пауза; после Терций произнес странно напряженным голосом:
- Позвольте мне коснуться их, Лионель. Я не думал никогда, что смогу держать их в руках... Пожалуйста. Клянусь пробуждением Спящего, я верну их вам через пять минут.
Заслышав про "пробуждение Спящего", Нэль вздрогнул с непонятной тоской, но ничего не сказал. Только сердце его почему-то словно сжала ледяная рука. Он медленно извлек из сумки обе книги и протянул их Терцию. Тот принял их - нежно, бережно, словно младенца; с величайшей осторожностью пробежал пальцами по окладам, огладил корешки. Открыл наугад. Шумно вздохнул.
- О да, - произнес он, наконец. - Вы правы, Лионель. Эти книги долгое время хранились в здешней библиотеке, хотя мне неизвестно, были они здесь же и написаны... Слишком они старые, я бы даже сказал - древние. К тому же, здесь их не видели уже более столетия. Книги унес один из братьев, служителей культа, самовольно оставивший храм. Он был магом, как и вы, Нэль, и искал способ пробудить Спящего. Уже никто не помнит, почему он не принял помощь братьев, хотя, не сомневаюсь, они не отказали бы ему в ней. И никто не знает, что сталось с ним. Нетрудно лишь догадаться, что он потерпел неудачу в своих поисках. Безымянный по-прежнему спит, а книги попали к вам в руки. И вернулись сюда. Это о чем-то говорит, не правда ли? Возьмите, - Терций с видимым сожалением протянул книги Нэлю. - Знаете, что мне вдруг пришло в голову? Ваша цель, Лионель - познание магии и способности человека управляться с ней; казалось бы, это не имеет ничего общего с пробуждением Безымянного. Но только на первый взгляд. Сон не вечен; было время, когда Спящий бодрствовал и имел еще имя; и непременно должно наступить время, когда он вновь очнется ото сна и вновь обретет имя, но для этого, возможно, нужен будет какой-то толчок. Никто из Двенадцати никогда не сделает ничего, что могло бы привести к пробуждению Тринадцатого, они слишком хорошо умеют просчитывать последствия своих поступков. Но над делами смертных они имеют не такую уж всеобъемлющую власть, как это принято считать. И какой-то человек, возможно, мог бы стать равным им, обойти их волю и совершить...
- Нет! - поспешно прервал Нэль, глаза его расширились, сердце колотилось как сумасшедшее, а с лица сошла последняя краска. - С чего вы взяли, что я... Если даже есть какое-то пророчество, не факт, что я имею к нему отношение! Я не собираюсь вступать в конфронтацию с богами. Я не безумец!
- Но вы уже выступили против богов, придя сюда, - мягко возразил Терций. - Что до пророчества, ничего подобного не существует. Никто никогда не предсказывал, что придет некто и разбудит спящего бога. Но предсказания тут ни к чему, это логически следует из законов построении мира. Нет ничего вечного. Все имеет начало и все имеет конец. Если сон начался, то когда-нибудь он прервется, только и всего... - Терций вдруг решительно поднялся и сказал совсем другим тоном - твердым и не допускающим возражений. - Вам лучше успокоиться, Лионель, и отдохнуть. Я теперь оставлю вас, поговорим завтра. Извините, не могу предложить ужин, существуют храмовые правила, и время вечерней трапезы уже миновало. Придется подождать утра. За трапезой, кстати, вы сможете увидеться со своими друзьями... Спокойной ночи, Лионель. Свет я, простите, заберу.
Нэль молча кивнул; он был слишком взволнован и одновременно угнетен, чтобы говорить еще что-то. Когда дверь келейки за Терцием закрылась, он чисто механически "повесил" над кроватью магический светильник, медленно переложил сумку с колен на стол и забрался на жесткую кровать. В голове его царил сплошной сумбур, думать о чем-нибудь было невозможно, и Нэль усилием воли попытался прогнать ВСЕ мысли до единой. Может быть, если он забудется бездумным сном, забудет хотя бы на ночь про Спящего и Двенадцать богов, неожиданно нахлынувшая тяжелая тоска и отступит. Да и откуда, вообще, она взялась?.. Хватит рассуждать! прикрикнул Нэль на себя. Спи. Утро вечера мудренее, как утверждает Китаро.

В тесной келье с трудом помещались две узкие кровати; Арьель примостился на одной из них, подтянув колени к груди, и в сомнении поглядывал на вторую, на которой пытался устроиться Китаро. Сие убогое ложе явно было не приспособлено для подобного могучего тела, и ежеминутно грозило развалиться. Южанин, как видно, тоже это чувствовал, и потому старался двигаться очень осторожно и аккуратно.
Арьеля снедала подлая тревога. Во-первых, он с большой долей уверенности мог предположить, что место это является ничем иным, как храмом Безымянного, а нахождение в доме запрещенного бога едва ли сулило что-то хорошее. Во-вторых, он не имел ни малейшего понятия, где именно в этом доме он сейчас сидит. Повязку с глаз им с Китаро разрешили снять только здесь, в келье, и Арьель ни за что не прошел бы сам обратный путь. В-третьих, ему было страшновато оставаться наедине с южанином. В-четвертых же - и эту причину, стоило, пожалуй, поставить все же на первое место, - он очень беспокоился за Нэля. Где он, почему им не разрешили остаться вместе?.. Что теперь с ними со всеми будет?
Молчать было выше сил Арьеля, и, хотя потенциальный собеседник вызывал у него неприязнь и легкий страх, больше поговорить ему было все равно не с кем.
- Китаро, ты знаешь, где мы оказались?
- Могу предположить, - отозвался южанин своим обычным бесстрастным тоном.
- Тебя это не тревожит?
- Не очень.
- Ты с самого начала знал, куда мы идем?
- Предполагал.
Да-а, из него много не вытянешь, подумал Арьель с досадой.
- И не отказался? Почему? Зачем тебе связываться с... сам знаешь кем?.. Что тебе сказал Нэль там, в трактире?
- Ты слишком много говоришь. И задаешь слишком много вопросов, - равнодушно заметил Китаро, не поворачивая головы. - Вопросов, до которых тебе нет никакого дела. Нэль не задает вопросов, он ЗНАЕТ. Он видел.
- Видел что? - Арьель, почуяв, что близок к ответу на давно уже интересующий его вопрос, сделал стойку не хуже чем охотничья собака - выражаясь фигурально.
Китаро, наконец, взглянул на него - с невыразимым презрением, неожиданным на его обычно бесстрастном лице. И проговорил, едва разжимая губы:
- Он видел бога с золотыми глазами.