Нет ничего приятного в том, чтобы, очнувшись, обнаружить себя уткнувшимся носом в пыльную твердую землю, усыпанную желтыми еловыми иглами и пожухлыми листьями. Особенно, если ты понятия не знаешь, где находишься, и как сюда попал.
В последнее время я что-то слишком часто стал терять сознание, подумал Нэль, приподнявшись и встряхнув головой, чтобы привести мысли в порядок и заодно освободиться от запутавшихся в волосах еловых иголок. Не к добру это... Если так и дальше пойдет, то что станется с моей несчастной головой?
Хорошо хоть, в этот раз обошлось без болезненных ощущений. Точнее говоря, без особенных болезненных ощущений, потому что голова все-таки тупо ныла, но это была боль привычная. И неизбежная после ментального поединка с заведомо более сильным противником. Поэтому ее можно было не принимать в расчет.
Нэль подобрал под себя ноги и сел на пятки, на южный манер. Бездумно набрал в горсть хрупких серых листьев, сжал и вновь раскрыл ладонь. Серая пыль с едва уловимым шорохом потекла сквозь пальцы. Давно, очень давно опали эти листья... Сколько веков пролежали они, не истлев и не превратившись в прах?
Вокруг вздымались в немыслимую высь огромные серые стволы, густо оплетенные лишайником. Неба не было видно за переплетением могучих ветвей, темные кроны образовывали над головой сплошной свод. Впрочем, Нэль не сказал бы с уверенностью, что над головой у него была именно листва. Слишком высоко; да и чем выше, тем гуще и жирнее становилась тьма, в которой тонули и ветви, и листья.
Странный, безвременный лес. Тишина властвовала над ним, безмолвие и безветрие. Нэль не удивился бы, узнав, что он единственное живое существо среди серых деревьев-великанов. Он уже вообще ничему не удивлялся. Даже тому, что, отправив в путешествие только лишь свое сознание, перенесся в другое место сам, телесно. Или, все-таки, нет?.. Нэль неспешно и тщательно ощупал ладонями собственное тело. Оно было вполне материально, но это ничего не доказывало. Потому что Нэль понятия не имел, можно ли ощутить нематериальными руками свое нематериальное тело, если на самом деле оно является всего лишь воплощением сознания. Таких экспериментов он никогда не ставил.
Очень хотелось пить, рот пересох так, что даже сглотнуть оказалось серьезной проблемой. Последняя трапеза Нэля состоялась более суток назад, с тех пор он не ел и не пил - не до того было. Жаль, не додумался перекусить до того, как погрузиться в транс. Впрочем, все методики достижения кристально-ясного сосредоточения рекомендовали воздерживаться от еды и питья в течение нескольких часов. Нэль внимательно огляделся. Почва сухая, водой даже и не пахнет. Конечно, где-то в глубине, там, куда тянутся могучие жадные корни, под футами пересохшей и истощенной земли, течет живительная влага. Но тревожить подземные потоки, самые недра земли - ради глотка воды?..
Нэль редко прибегал к магии творения, крепко помня правило: если в одном месте прибудет, то где-то еще обязательно убудет. И очень может быть, что произошедшие изменения будут неравноценными. Но пить хотелось очень сильно, при вдохе воздух цеплялся за пересохшее горло, как за шлифовальную шкурку, и Нэль подставил ладонь ковшиком, шепнул слово. Тоненькой струйкой из воздуха в ладонь пролилась холодная чистая вода - совсем немного, но ее хватило, чтобы умерить мучительную жажду.
Напившись, Нэль сразу вспомнил другую ладонь - ту, что протянулась к нему из тьмы. Или нет, не из тьмы... она сама была сгустком темноты. В этом месте Нэль обнаружил, что не очень хорошо помнит произошедшее с ним после погружения в транс. Во всяком случае все, что касалось таинственной ладони, тонуло в тягучей мгле. Кому она принадлежала? Она ли вытянула Нэля в древний лес? Если да, то с какой целью?
Но, сколько ни сиди да не размышляй, ничего не высидишь. Единственное, чего можно дождаться - кто-нибудь нагрянет в лес вслед за беглецом. У него же не было ни малейшего желание вступать ни в разговор, ни в поединок с одним из Двенадцати. Или же не с одним...
Нэль поднялся, отряхнул одежду от налипшего лесного сора. Можно было еще раз попытаться открыть телепорт, да только тогда не узнать уж, куда его занесло неведомой волей (да такой ли уж и неведомой?) Едва ли выпадет случай вернуться. Поэтому Нэль, поддавшийся любопытству, выбрал направление наугад (определить стороны света не было ни малейшей возможности) и неспешно пошел меж деревьев. Серые листья шелестели под босыми ногами (Нэль так и не удосужился обуться после сна), обращаясь в пыль. Только тихий шорох умирающей листвы и звук собственных шагов - более ничего. Если замереть, можно услышать, как шумит кровь в ушах, как бьется сердце и работают легкие...
Нэль шел, обходя встающие на пути деревья, и все глубже погружался в воспоминания о собственной жизни. Удивительно, но почти все они касались пребывания в храме Гесинды. Мучительно мало осталось воспоминаний, связанных с матерью и отцом. И Лионеттой. Госпоже Магии мало было завладеть душой и сердцем молодого мага, она пожелала получить и его память тоже. И Нэль без оглядки и сожалений отдал и ее.
Одно из самых ярких впечатлений ученичества - ночь, когда Гесинда коснулась его. Первое испытание, которое должен пройти новичок - суточное бдение перед ликом Богини Мудрой, без еды, воды и сна. Когда тебе всего десять, это представляется нешуточной задачей. В келье очень холодно и темно, только барельеф, изображающий Гесинду, тускло освещен. Грубая глиняная плошка с жиром, в ней плавает фитиль - от такого светильника больше копоти, чем света... Нэль помнил, как он продрог, как затекли в неподвижности ноги, как бесконечно долго тянулись часы, и слова молитвы замерзали на губах. Постепенно его охватывал страх: про него все забыли, и теперь ему придется умереть в одиночестве в тесной келье! Но богиня со стены смотрела ласково и печально, и в глазах ее разгорался неземной свет, заставивший позабыть о холоде и страхе... Позже наставник скажет ему: "Гесинда послала тебе видение". А Нэль до сих пор не знал, - не был уверен, - что это было на самом деле. Может быть, именно тогда, а не год спустя, случился у него прорыв силы, и он сам на себя навел иллюзию... Или сумел вызвать состояние транса. Да только никто, и сам он в том числе, произошедшего не понял.
...Вместо ровной земли под ногой почему-то оказался корень, неестественно вывернутый и завязанный чуть ли не в узел. Нэль споткнулся и с трудом удержал равновесие. Да, пора возвращаться с небес на землю и начать хотя бы смотреть себе под ноги. Тем более, что корни, как оказалось, тянулись к нему со всех сторон, узловатые, корявые, чем-то напоминающие уродливых животных. Нэлю даже на миг показалось - они и впрямь движутся, пытаясь схватить его за ноги, - и он отпрянул назад. Споткнулся еще раз, но зато убедился, что ему всего лишь примерещилось. Ну конечно же, деревья не умеют двигаться.
Впрочем, физическая телепортация в состоянии магического транса тоже невозможна. До сего момента Нэль считал именно так.
Теперь он шел, внимательно глядя себе под ноги, и не сразу заметил, как изменяется лес вокруг него. Деревья стали приземистее, и росли теперь реже. Какое-то подобие дневного света временами пробивалось через густую крону, отбрасывая бледные сероватые блики на молчавшую землю. Появлялся подлесок, пока еще редкий и неуверенный, но с каждым шагом становившийся все гуще. В какой-то момент Нэль в растерянности остановился перед сплошной стеной высокого кустарника, немного напоминающего можжевельник. Длинные разлапистые ветви его было усыпаны черными блестящими ягодами, напоминающими вороний глаз. Нэль рассматривал их, соображая, не повернуть ли назад. Пробиваться через плотное переплетение ветвей ему не очень хотелось, тем более, что он не был уверен в правильности выбранного направления. Но - возвращаться? Куда и зачем? Эх, была - не была, подумал Нэль, и, выбрав место, где, как ему показалось, паутина ветвей была несколько пореже, двинулся вперед.
Его охватило странное состояние безмятежности. Он находился в неизвестном месте, в неизвестное время, дальнейшая судьба его была совершенно неопределенна, и, тем не менее, он не испытывал ни малейшей тревоги. Его мысли полностью освободились от всяческих эмоций; и в голове, и в теле он испытывал необычайную легкость. Наверное, никогда в жизни Нэль не был настолько беззаботен. Его не беспокоило, где он может очутиться, пройдя через лес; и совершенно не волновало, каким образом он может вернуться в свой мир. Это было глубокое ощущение того, что абсолютно все идет так, как предопределено судьбой, и он, Нэль, ничего изменить не может, а потому остается только смириться и плыть по течению. И внимательно смотреть по сторонам, наблюдать и отмечать все увиденное в памяти. Рано или поздно это пригодится ему на пути.
А еще, Нэля не отпускало чувство, будто кто-то пристально наблюдает за ним самим. Несколько раз он даже невольно оборачивался, готовый встретиться глазами с чьим-нибудь ищущим взглядом. Вокруг по-прежнему было пусто и тихо, но и это тоже его не беспокоило.

Третий день без перерыва валил снег. Арьель с тоской поглядывал в окошко и думал, что, если так пойдет дальше, он окажется заперт в лесной хижине надолго. На неделю, а, может быть, и на месяц. Или до весны... Впрочем, пока это не имело особого значения, потому что он намеревался-таки дождаться возвращения Нэля.
Если тот вернется.
- ...А можешь ли ты увидеть человека с помощью своей магии, а, Марика?
- Что ты понимаешь под "увидеть"?
Марика сидела у очага и занималась делом совершенно не магическим - вязала из козьей шерсти, принесенной ей крестьянкой в качестве платы, теплые носки. Вид у нее был безмятежный и домашний, затянувшийся снегопад ничуть ее не волновал.
- Ну, узнать, где человек находится и что делает.
- Можно, да только не для каждого человека годится такое колдовство, - Марика не подняла голову от рукоделья, хотя сразу поняла, к чему ведет музыкант.
- А можешь ты... попытаться? Ну, увидеть...
- Договаривай, договаривай. Что ты запинаешься, как дитя малое? Хочешь узнать, где мага твоего неприкаянного носит? Жив ли, здоров ли?
Молча Арьель кивнул. Марика даже не посмотрела на него и продолжала:
- Попытаться можно, да толку мало будет, мнится мне. Сила у него большая; сейчас - особенно. Мне его не достать.
- Ты пробовала?
- Нет. Зачем тратить силы на то, что заведомо обречено на провал?
- Откуда тебе знать, если ты даже не пробовала?!
Довольно долго Марика молчала, ловко орудуя спицами. Потом неожиданно отложила вязание, поднялась и прошла в дальнюю часть комнаты, где с потолка свисали пучки трав и кореньев. Арьель не отводил от нее взора, пока она среди множества стеблей выбирала нужные.
Вполне могло статься, что Марика собиралась готовить всего лишь какой-нибудь лечебный отвар для больной крестьянки, а вовсе не магическое зеркало. Но спрашивать музыкант не смел. Он видел, что и без его расспросов Марика в дурном расположении духа.
Арьель сидел тихонько, словно мышка, и, наконец, дождался. Ведунья зачерпнула из котла немного дымящейся жидкости и осторожно вылила ее в плоское блюдо. Постояла над ним, склонившись и что-то нашептывая. Потом взглянула на Арьеля и поманила его рукой. Когда он подошел, велела ему наклониться над блюдом и смотреть внимательно, и, главное - ни в коем случае не дотрагиваться до воды.
- Только не знаю, увидишь ли... - проговорила она в сомнении.
Арьель подобрал волосы, чтобы они случайно не коснулись водной глади, и вгляделся в зеркало. Прошло несколько минут, а он по-прежнему не видел ничего, кроме прозрачной воды, сквозь которую просвечивало дно блюда. И только уже собравшись с разочарованным вздохом отойти в сторону, Арьель вдруг увидел: водная поверхность заливается чернильной тьмой, а через нее проступают светло-серые силуэты деревьев. Какой-то странный лес... если только это и в самом деле лес. Не было видно ни ветвей, ни листвы, одни только стволы. Арьель вглядывался в зеркало до рези в глазах, надеясь рассмотреть среди деревьев фигуру Нэля. Должен же иметь этот лес к магу хоть какое-то отношение?
- Марика, что это за деревья? - спросил он тихо, отчаявшись увидеть желаемое.
- Зеркало отвечает на твои вопросы - не на мои, - отозвалась Марика. - Я ничего не вижу в нем. А что именно видишь ты?
- Лес... ненормальный какой-то. Огромные серые деревья без веток и листвы. Все обросли белесой паклей от самых корней... Где это? Никогда не слыхал ни о чем подобном.
- Я тоже. А Нэль? Его ты видишь?
- Нет...
Несколько раз сморгнув, Ариель заметил, как вместо деревьев в воде проявляется новая картинка. Явившееся ему девичье личико он узнал не сразу, поскольку никак не ожидал его увидеть. А, узнав, вскрикнул от удивления. Дочь тана Альбрехта Аля! Почему зеркало показывает ее, какая связь между ней и Нэлем? Да и что-то с ней не так. Голубые заплаканные глаза потускнели и смотрели как-то безнадежно.
Пока Арьель гадал, что означает это видение, изображение начало как бы отдаляться, и через несколько секунд Элейна показалась уже в полный рост. Одетая в плащ и шапочку из белого меха, она стояла во внутреннем дворике, занесенным снегом, и беззвучно плакала, не пытаясь скрыть слезы. Пораженный до глубины души, Арьель наклонился ниже, чтобы рассмотреть картину получше. Случайная выбившаяся из прически прядь соскользнула по щеке, легла на воду, разбив изображение на миллион осколков...
- Ай, говорила ж тебе! - в досаде воскликнула Марика, сразу понявшая, что произошло. - Ну, что ты еще видел?
- Там была Элейна, - растерянно ответил Арьель, распрямляясь. - Это дочь тана. Она стояла на снегу одна и плакала. Что это значит? Я не понимаю.
- Зеркало может показать тебе что-то, но объяснять не станет. Может быть, виденные тобой вещи вовсе не имеют отношения к Нэлю. Возможно, они касаются тебя... Я говорила, что у меня не хватит силы дотянуться до Нэля и коснуться его, а потому - ты мог увидеть все, что угодно. О чем только подумал.
Не успел Арьель ответить, что и в мыслях у него не было дочери тана, как Марика схватила блюдо и выплеснула остывшую воду в очаг. Пламя на миг стало синим и взметнулось под самый свод очага, потом сразу же поутихло.
- Марика! А ты не могла бы попытаться еще раз?
- Нет. Даже и не проси.

Нэль шел так долго, что уже начал уставать. Меж тем, освещение никак не менялось, словно солнце не двигалось по небу в этом мире. Да и было ли оно здесь вообще? Кроны деревьев заслоняли небо, и мешали разглядеть светила. Нэль постоянно поднимал голову кверху, но видел только неизменное кружево ветвей, через которое просачивалось немного серого света.
Заросли кустарника тянулись все дальше и дальше, насколько хватало глаз. Нэль, смертельно уставший продираться сквозь них, уже жалел, что выбрал именно такое направление, но возвращаться назад было поздно. Несколько раз он сворачивал немного в сторону, стараясь, меж тем, не переменить направление движения на противоположное. Увы, его манипуляции ни к чему не привели. Учитывая отсутствие любых ориентиров, Нэль вполне допускал, что давно уже кружит на месте. Мысль неутешительная.
Но, рано или поздно, все должно когда-нибудь закончиться, и кустарник в том числе. Если только, размышлял Нэль, меня каким-то образом не занесло в мир, который целиком составляют эти вот густые заросли. Если так, то это должен быть очень странный мир. Кому бы понадобилось создавать его и с какой целью?.. Трудно представить себе подобного демиурга.
Несмотря на философский настрой, Нэль невероятно обрадовался, когда вышел на ровное открытое место. Открытое, впрочем, относительно - деревья отнюдь не стали реже, и Нэль опять засомневался, не повернул ли он во время своих блужданий назад. Ах, если бы только крошечное окошко появилось в плотной кроне, чтобы заметить местоположение солнца! Можно было попробовать запустить вверх сгусток огня, прожечь окошко самому, но Нэль, подумав, отказался от этой мысли. Применять огненную магию - одну из самых сильных, - в чужом, незнакомом мире могло быть чревато неприятными последствиями.
Как для мира, так и для мага.
Нужно передохнуть, прежде чем идти дальше, сказал себе Нэль, опускаясь на сухую теплую землю. Ноги гудели, все тело наполняла свинцовая усталость. Давно он не уставал так физически...
Спать в мире, где ты, вероятно, являешься единственным живым существом - ощущение очень необычное. Но Нэль думал об этом очень недолго, потому что моментально провалился в сон, стоило ему только коснуться головой земли.
Засыпая, он каждый раз видел сны. Они были разные, некоторые - самые обычные, которые могут явиться любому человеку. Простые обрывки реальных событий, причудливо сплетенные в красочное - или же, наоборот, серое и сумрачное, - полотно. Другие же сны были, скорее, видениями. Они могли показывать что-то, что касалось судьбы Нэля или его близких и знакомых. Такие сны он не любил, они редко были приятными, но, к счастью, они и приходили нечасто.
В этот раз он вообще не видел снов. Сомкнул глаза и провалился в глухую темноту без чувств и без мыслей. Это было самое настоящее небытие.
И оно, когда он проснулся, напугало его больше, чем любое, самое страшное видение, предвещающее мор, глад и всемирный потоп. Потому что на мгновение Нэль поверил в это небытие, поверил, что он мертв...
В остальном же, впрочем, чувствовал он себя неплохо: отдохнувшим и посвежевшим, только очень уж голодным. Поститься ему было не привыкать, поэтому он не стал заострять на голоде внимания.
По пробуждению же его ждал сюрприз, не менее удивительный, чем телепортация во время магического транса. Нэль сначала не разобрал, в чем дело, и долго лежал неподвижно, прикрыв глаза и размышляя, что изменилось. Потом понял - по щеке его прыгали теплые солнечные лучи, а ноздри щекотал терпкий запах луговых трав. Но ведь в том лесу, по которому он так долго брел, не были ни солнца, ни трав! И уж тем более не было времен года... А теперь Нэль готов был поклясться, что оказался в самой середине лета.
Когда он открыл глаза и приподнялся, то увидел, что лежит в высокой траве на самом краю лесной поляны. Со всех сторон ее обступали деревья - самые обычные дубы и рябины, - и одна могучая ветвь нависала прямо над местом отдыха мага, словно заботливо прикрывая его от жгучих полуденных лучей. Солнечные зайчики, пробравшиеся сквозь резную листву, колыхаемую легким ветром, прыгали по его лицу, щекоча губы и ресницы. Солнце стояло в зените, и томный жаркий воздух был до краев наполнен жужжанием насекомых.
Не мой мир, подумал Нэль, которого явившаяся взору пасторальная картинка ничуть не обрадовала и не растрогала. Или не мое время. В моем мире и в моем времени сейчас самое начало лютой зимы. Впрочем, что я могу об этом знать? Возможно, прошли вовсе не сутки и не двое, а полгода или год.
Неопределенность и неизвестность.
Благостное расположение духа покинуло Нэля, словно его и не бывало. Теперь он был, скорее, раздражен тем, что кто-то швыряет его туда и сюда, словно тряпичную куклу. Сам, конечно, виноват - полез, куда не просили, а ведь силы его было недостаточно, чтобы противостоять такому вот могучему доброжелателю. Или НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЮ.
- Послушай, кто бы ты ни был, - сказал он сдержанно, но довольно громко. Его не смущала очевидная нелепость разговора с пустотой. Плевать! Если ЕМУ нужно будет услышать, ОН услышит. - Наверное, я должен быть благодарен тебе за то, что ты помог мне выбраться сначала из Божественного Дома, а потом перенес сюда. Но я предпочитаю знать, КОГО мне благодарить. Так же как предпочитаю знать, где окажусь в следующий момент. Местечко, конечно, милое, но можно получить хотя бы намек, ГДЕ оно и КОГДА оно?..
Ответа Нэль не ожидал. В сущности, он хотел только выплеснуть раздражение, и очень удивился и даже немного испугался, когда прямо в левом ухе у него раздался странный голос, прошептавший, казалось бы, без всякой связи с его тирадой:
- Помоги мне, и я помогу тебе.
- Кто ты? - спросил Нэль, с трудом подавив дрожь и озираясь по сторонам. Надо ли говорить, что он никого не увидел?..
- Иди за солнцем, - прошептал тот же голос, только теперь - в правое ухо.
Легко сказать: "Иди за солнцем"! Но как это сделать, если солнце стоит над головой? Куда идти? Вверх?
- Что ты имеешь в виду... - начал было Нэль и запнулся. Потому что на противоположной стороне поляны увидел странную картину.
Перед довольно темной массой деревьев из ниоткуда выросли вдруг два столба, созданные как будто из мелкой пыли, просвеченной солнцем. Или, вернее, это было нечто похожее на арку, обозначающую некий проход. Все равно как если бы для меня сделали вывеску, подумал Нэль, оторопело разглядывая арку. Огромная такая, нарядная вывеска, гласящая: "Сюда!"...
Пока он удивлялся, видение медленно померкло, рассыпалось в сиянии летнего полдня золотой пыльцой. Нэль, медленно поднялся и через высокую траву пошел туда, где была арка.
Теперь он видел, что именно в этом месте деревья немного расступаются, образовывая как бы естественный коридор. Нэль ступил под его тенистые своды; здесь было прохладнее и тише, чем на поляне. Но все-таки, этот лес был настоящим, в отличие от того, по которому Нэль путешествовал до своего сна.
Он следовал изгибам коридора из деревьев, который уводил его все дальше в лес. В какой-то момент, оглянувшись, Нэль не увидел в конце его ни малейшего отблеска роскошного летнего дня, что бушевал на поляне. Что ж, как видно, не судьба ему погреться на солнышке.
Несколько раз ему попадались кусты малины с мелкими яркими ягодками, и костяника. Тогда он приостанавливался, собирал ягоды и отправлял их в рот. Голода они не утолили, но на языке родилась нежная ароматная сладость. Нэль с неясною тоской вспомнил июльский день на лесной земляничной поляне, и ясноглазую девочку, вместе с которой они в четыре руки быстро наполняли корзину... С тех пор не прошло и полгода, а ему казалось - вечность. На миг ему мучительно захотелось вернуться в тот день. Может быть, он сумел бы повернуть жизнь по-другому, и навсегда остаться в Рябинниках в качестве деревенского колдуна, не желая и не ища большего. Может быть... но сумел бы он смирить сердце?..
Нэль зашел не слишком далеко в лес, когда деревья неожиданно расступились, образовывая почти идеальный круг вокруг невысокого, явно рукотворного холма. С одной стороны его был устроен вход, заваленный огромным, роста в два Нэля, валуном. Нэль остановился перед ним, почуяв, как покалывает крошечными иголочками лицо, и как приподнимаются волосы на голове. Не от страха, - просто воздух был перенасыщен магией. Здесь явственно было наложено некое заклинание потрясающей силы; кроме того, Нэль каким-то неведомым нервом понял, что первый попавшийся прохожий магии этой просто не заметит. Так же как, возможно, просто не увидит самого этого места. Он же нашел место и почуял заклятие, так же, как увидел двойные лики Двенадцати в Божественном Доме. Возможно, я - Избранный, подумал он с ироничной усмешкой. Что там говорил Терций? Что, очень может быть, я - тот самый человек, которому суждено пробудить Безымянного? Похоже на то, что он был прав. Потому что - если я стою не перед местом успокоения Тринадцатого, то значит... значит... Значит, я вообще ничего не понимаю.
Как бы то ни было, для того, чтобы разбудить Безымянного, следовало проникнуть внутрь холма, а этому препятствовало заклятие. А снятие его потребует очень, очень много усилий. Просто запредельно много. Нэль вздохнул и опустился на колени, приготовляясь к очередному магическому бдению.
Но не успел он и прикрыть глаза, как перед ним из воздуха материализировалась человеческая фигура. Она была довольно высока, так что взгляд Нэля уперся прямо в пышные, округлые, очень соблазнительные бедра, обрисованные мягкими складками тонкой ткани. Он поднял голову: на стоявшей перед ним женщине была только легкая туника да плащ, не запахнутый на груди. Которая, кстати говоря, тоже заслуживала пристального к себе внимания. Как и все остальные части тела, впрочем.
- Ну и? - вопросила Рахья, встретившись взглядом с Нэлем. - И что ты собираешься делать дальше, человеческий маг?..
Одним гибким движением она грациозно опустилась рядом, даже и не подумав прикрыть ноги плащом.
- Ты совсем потерял дар речи? - поинтересовалась она. - Впрочем, можешь не трудиться отвечать, и без того все ясно. Ты не мог выбраться из покоев Прайоса самостоятельно, не мог отыскать и это место. Значит, тебе помогли, и не стоит спрашивать - кто. Кроме одного-единственного, некому все это провернуть. Даже во сне сохранил он кое-какую силу, и теперь использует ее, чтобы вернуться к жизни. А тебя, маг, избрал своим орудием.
Нэль молчал и не шевелился. В голове крутилось: если одна из Двенадцати отыскала его, то за ней могут явиться и остальные. Его поступок наверняка расценят как побег и провокацию... Ну, и поступят с ним соответствующим образом.
- Не беспокойся. Я одна отправилась искать тебя, - Рахья словно прочитала его мысли. - Остальные еще даже ничего не знают о том, как ты ловко улизнул. Впрочем, это ненадолго. Скоро узнают.
- Почему ты ничего им не сказала?..
- Зачем? - она пожала роскошными атласными плечами и улыбнулась. - Раз уж представился такой чудесный шанс поговорить с тобой наедине. И попытаться переубедить тебя... мирно.
- Так я все-таки опасен для вас...
- Не строй из себя дурачка, маг! Как будто ты не знал этого с самого начала. Разумеется, твои намерения никого здесь не порадовали. Это притом, что до кое-кого не дошло, как жаждешь ты пробудить Безымянного! Ну, а если осознают и этот факт, тебя живо объявят злейшим врагом богов и людей. И поделом! Ибо, мнится мне, ты не знаешь, на что замахнулся, маг. Ты не можешь даже предвидеть последствий своих поступков.
- Ну, разумеется, богам ложным не понравится возвращение бога истинного.
- Мальчишка! Что ты знаешь об истинном боге?!
Несколько минут Нэль пристально, со страстной пытливостью, вглядывался ей в глаза. Рахья ответила ему вызывающим взглядом, хотя с губ ее так и не сошла до конца улыбка. Выглядела она в этот момент вовсе не богиней, а обычной, хотя и очень чувственной, женщиной, и Нэль не увидел у нее в лице того, чего ожидал - и страшился - увидеть. Не было в ее взгляде какой-нибудь особенной, тысячелетней, мудрости... Нэль перевел дыхание и сказал тихо:
- Я знаю о нем то, что он звал меня, и что я намерен его разбудить. И этого достаточно.
- Мальчишка! - повторила Рахья с чувством. - Ты хочешь развязать войну и погубить тем самым мир?
- Какую войну? В Божественном Доме? Но это в ваших силах - разрешить конфликт с Безымянным мирно.
- После тысяч-то лет заточения? Ха! Кто он такой, по-твоему? Бог милосердия? Не сомневайся, он захочет отыграться на нас.
- Вы сами виноваты, - Нэль довольно равнодушно пожал плечами. - Вы заточили его - вы и разбирайтесь.
- Послушай, маг, - Рахья чуть придвинулась к нему, так, что он теперь мог чувствовать коленом тепло ее мягкого тела. - Тебе-то что в этом за корысть? Что ты хочешь получить от Безымянного? Чего тебе не хватает? Скажи мне - и, быть может, я смогу удовлетворить твои желания? Одно слово - и, обещаю, я постараюсь сделать так, что ты вообще обо всем забудешь... Я дам тебе такое, чего никогда тебе не получить от всей твоей магии!
Нэль не сразу понял, что она имеет в виду, и слегка оторопел, когда пальцы Рахьи с острыми ноготочками вцепились в его волосы; она прижалась к нему всем своим жарким телом, и впилась в его губы поцелуем не хуже, чем пиявка. Тут уж стало ясно, к чему вели ее речи. Нэль вздрогнул и резко отстранился; но Рахья была женщиной крупной, и вырваться из ее объятий оказалось делом нелегким. К тому же, ему вдруг стало нехорошо: поцелуй богини заставил его почувствовать себя так, словно он проглотил сгусток раскаленного металла. Не было тут никакого наслаждения, никакого блаженства, только боль и легкое отвращение. Отвращение к женщине, которая сейчас вела себя не как богиня Рахья, а как... как собственная служительница из дешевого портового храма! Впрочем, с кого им и брать пример, если не с богини, которой поклоняются? Нэль, подумав об этом, расхохотался; смех его, как ни странно, подействовал на Рахью с большей эффективностью, чем все его попытки вырваться. Она зашипела на манер гигантской кошки и отскочила в сторону, непостижимым образом вдруг оказавшись на ногах. Нэль понял, что сейчас-то и начинается самое опасное, и тоже поднялся, изготовившись к схватке - а она не заставит себя ждать, он был уверен.
И оказался прав: он едва успел поставить защиту, а Рахья уже замахивалась. Била она вроде бы просто открытой ладонью, но усиленная магией оплеуха, нанесенная женской рукой, легко мог своротить челюсть и кому поздоровее Нэля. А то и разнести череп... Нэль же отделался легко, защита приняла удар на себя, и его лишь отбросило на несколько шагов назад.
Но и так тоже не годилось. Не отступать же с каждым ударом? А оплеухой Рахья явно не собиралась ограничиваться, наверняка в ее арсенале имелись заклятья и посерьезнее. Нэль нарастил защиту до предела и выставил перед собой руки - для дополнительной страховки. Переходить в наступление он пока не хотел, намереваясь лишь утихомирить разозлившуюся женщину. Но и отпускать ее не стоило: вернувшись на Холм Богов, она, несомненно, расскажет своим сотоварищам, где скрывается беглец. Ситуация назревала серьезная, и требовала полного сосредоточения.
- Ну что, колдунишка, не смеешься больше?! - крикнула Рахья, и из ладони ее вырвалось короткое светящееся копье, с которого во все стороны сыпались белые искры. Нэль без труда отразил его, и тут же последовало второе. Для богини, у Рахьи было удивительно бедное воображение. - И правильно не смеешься, потому как я сейчас размажу тебя по окрестным деревьям!
Отвлекаться на подобные "детские" угрозы во время серьезного магического поединка было очень глупо и неправильно, и Нэль удивился, почему Рахья, маг с тысячелетним стажем, допустила такую промашку. Разве что за долгим отсутствием практики?.. Вероятно, с тех пор, как был усыплен Безымянный, не на ком стало оттачивать боевые приемы.
Впрочем, на подобные рассуждения отвлекаться тоже не стоило, они мешали сосредоточению... Нэль очистил разум от лишних мыслей и встал поудобнее, приготовляясь атаковать. Убивать Рахью он не хотел, да и сомневался, что это в принципе возможно, а забраться в ее мозги и "выключить" их он не умел; в ментальной магии он был мучительно бессилен. Рахья, впрочем, судя по всему, тоже не располагала приемами из арсенала ментальной магии, потому что никакого давления на собственный разум Нэль не ощущал.
К счастью, помимо такого способа лишить человека сознания, существовал и другой, хотя и более грубый. Заклинание это было весьма распространено среди молодых магов, и носило "неофициальное" название магической дубины. Действовало оно и впрямь как обычная дубина, и сила удара зависела от силы мага, который вызывал его. Ну, и, конечно, степень повреждений напрямую зависела от уровня защиты противника.
Определить надежность магического щита Рахьи не составило труда. Несколько узконаправленных, точечных, но сильных удара - вот и все, что потребовалось Нэлю, чтобы понять: достать Рахью будет непросто. Может быть, у нее слабая магия нападения, но магия защиты весьма хороша. Впрочем, подумал Нэль, моей силы должно на нее хватить...
...Когда Рахья с размаху упала в траву, словно кто-то подрубил ей ноги, дело оставалось за малым. Заклинание обездвиживания, а так же заклинание, призванное удерживать женщину как можно дольше в бессознательном состоянии - это было уже совсем несложно. Нэль даже поразился, до чего легко дался ему этот поединок. Обычно, после подобного противостояния, он чувствовал себя совершенно выжатым и обессиленным. Теперь же он не был уставшим. Ни капли.
- Да я горы готов своротить! - засмеялся Нэль невольно, бросив взгляд на глыбу, заслоняющую вход в холм. А вот и гора... или то, что отлично может послужить ее заменой.
После появления Рахьи Нэль окончательно уверился, что именно в этом холме находится спящий Безымянный. А это значит, что он достиг цели. И голос, просивший о помощи и обещавший помощь, принадлежал Безымянному, хотя для Нэля так и осталось загадкой, как он мог разговаривать, будучи погруженным в магический сон.
Но, для начала, он перенес Рахью в сторону, предварительно устроив для нее импровизированную подстилку из ветвей и листьев. Она была хоть и магом, но оставалась женщиной, и Нэль не мог оставить ее лежать просто на земле. Весила же она немало, и он не стал надрываться, перетаскивая ее на руках, а прибег к помощи магии... Покончив с этим, он устроил над Рахьей еще дополнительный защитный покров, на случай дождя; и, вернувшись к холму, вновь преклонил колени.

И мир перестал существовать. Точнее, Нэль просто перестал его осознавать. Настолько сильным оказалось заклятие, настолько предельного сосредоточения оно требовало, что разум и сознание не смогли и дальше воспринимать что-либо еще. Нэль оказался подвешенным в бездне, что-то вроде этого он испытывал накануне в своем сне, только теперь бездна была не воображаемой, а ужасающе реальной. И маг был в ней песчинкой, такой крошечной, что едва ли имело смысл говорить о ее существовании.
Который раз уже рассудок его находился на границе безумия. Один неверный шаг - и бездна поглотит его навсегда. Страшно? Еще как... но не зря говорят, что глаза боятся, а руки делают.
- Осторожно, маг! - знакомый уже шепот выскользнул из неохватной тьмы, коснулся сзади шеи Нэля, пробежался по волосам, ероша их. - Ты можешь не вытащить меня и завязнуть сам! Попадешь под действие заклятия, и никто тебя не спасет! Осторожно!
Так вот что такое эта тьма! догадался Нэль. Это и есть сон-небытие, в который погружен Безымянный. Да как же отыскать его тут? Если бы только коснуться его сознания... соприкосновение с богом должно помочь разрушить заклинания, Нэль почти не сомневался.
- Где ты? - крикнул он в сон. Голос его прозвучал пугающе слабо, как будто слова умирали, едва сорвавшись с губ. - Как мне найти тебя?
- Тут мне никак не помочь тебе... Ищи... Не трать слова, они ослабляют тебя...
Как видно, слова ослабляли и Безымянного тоже, шепот его звучал все тише и тише, пока не исчез вовсе. И в какой-то момент Нэль вдруг понял, что остался один. Отчаяние неимоверной силы охватило его. Уж не поменялся ли он с Безымянным местами? Не вышло ли так, что теперь ему придется провести тысячелетия в бездне сна, без движения, без света, без времени, без мыслей? Терций ничего не говорил ему о такой возможности, но это ничего еще не значило...
Страшный вопль предельного отчаяния, боли и страха потряс бездну тьмы и она, дрогнув, вспыхнула и рассыпалась ослепительной звездной пылью...