Улицы Аркары были запружены народом, словно в рыночный день. Протолкаться по ним было сложно, хоть и двигалась вся людская масса в одну сторону, к центру; хоть и держал тан Альбрехт Аль путь туда же. Хоть и был он верхами, а подавляющее большинство народу двигалось на своих двоих. Тан глухо ругался сквозь зубы и подумывал, не достать ли ему из ножен меч. Для устрашения. Попробовал бы хоть кто-нибудь из городских хамов не уступить дорогу вооруженному благородному господину. Который, к тому же, был очень, очень зол.
Как ни странно, именно злость помогла тану удержать руку от меча. Он прекрасно понимал, что в таком состоянии может перестать себя контролировать, и вместо того, чтобы просто припугнуть - ударит. Чтобы в ударе выплеснуть злость. И страх. Ибо был благородный тан зол, в первую очередь, на себя самого. И боялся, очень боялся, что не успел вовремя. Опоздал.
Если и впрямь так, нет никакого смысла искать бургомистра. Ну просто ни малейшего.
Тан нагнулся в седле и схватил за шиворот пробегающего мимо шустрого мальчишку лет десяти. Тот под рукой благородного господина на белом жеребце скукожился, словно поймали его с поличным за таким неблаговидным занятием, как срезание кошелька. Может, и впрямь чем подобным он промышлял, но тану не было сейчас до этого никакого дела.
- Скажи-ка, пацан, - обратился он к мальчишке. - Что тут происходит? Куда это все направляются?
Сорванец бойко ответил, что сегодня в полдень на городской площади будут жечь колдуна. Стр-р-р-рашный злодей, занимался некро... как ее там... этой самой, мантией, оживлял трупы, а потом захотел поджечь город. Но ничего у него не получилось, и теперь он сам сгорит.
Сунув мальчишке серебряную монету, тан выпрямился и крепко выругался. В полдень, значит? Он глянул на солнце. Оставалось-то часа два, не больше. Уже, поди, помост сколотили, хворост вовсю таскают.
- А ну, с дороги! - рявкнул он в сердцах и слегка пришпорил коня. - Брысь, а то задавлю!
Конь, подтверждая слова хозяина, фыркал, хрипел и яростно косил глазом. Конечно, никого бы топтать он не стал, но кто ж об этом знал? А так, из-под его копыт очень резво прыскал городской люд, среди которого, кстати, попадались не только одни хамы, а еще и купцы, и мануфактурщики, и прочие зажиточные граждане. Которые посылали тану вслед очень нелицеприятные слова. Тану, впрочем, не было никакого дела, пусть хоть через самого бургомистра пришлось бы переехать. Да хоть через Прайоса, будь он неладен со своим судом!
Конь хрипел, тан ругался, и таким вот образом они добрались-таки до запруженной народом площади. Времени на то было потрачено изрядно, и тем сильнее была досада тана, когда он обнаружил, что ни за что не сумеет пробраться через площадь верхом. Даже если станет размахивать во все стороны мечом. Люди настолько были увлечены предстоящим зрелищем... точнее, предвкушением предстоящего зрелища, что ни на какие внешние факторы просто не обращали внимания. Хоть на куски их руби. Тан выругался сквозь зубы - который уже раз за сегодняшний день, - и огляделся. Впереди, над головами многочисленной толпы, возвышался помост с торчащим из него вверх, как указующий перст, столбом. Больше ничего со своего места тан разглядеть не мог, не понять даже было, идут ли какие-нибудь приготовления. Он решительно спешился, хотя понятия не имел, где можно оставить лошадь. Терять время на поиски конюшни, где можно оставить животное при том, что его гарантированно не уведут, он не хотел. И без того он уже безнадежно опоздал. Но через площадь нужно было как-то пробираться, и тан решил рискнуть. Конь хорош, велика вероятность, что его тут же присвоит досужий конокрад...
- Ну и Борон с ним, - буркнул тан, обмотал поводья вокруг подвернувшихся под руку перил и полез в толпу.
Проталкиваясь сквозь массу тесно стоящих людей, он очередной раз задумался, зачем же ему все это надо. Особенно теперь, когда ясно как день, что дело проиграно. Влезать в неприятную историю ради малознакомого человека по просьбе другого малознакомого человека... Безымянный знает что! Впрочем, долг платежом красен. Да и было кое-что, что тан рассчитывал получить в случае удачного стечения обстоятельств. Но теперь-то... теперь-то уж точно ничего ему не светит.
И, тем не менее, тан продолжал упорно пробираться вперед, не стесняясь раздавать тычки и наступать на ноги, и не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон ругательства. Он был уже довольно близко от помоста, но по-прежнему ничего не мог рассмотреть. Слишком много народу. Слишком много...
В толпе он успел наслушаться всякого. Урывками. И про невинно убиенных младенцев (как вариант - юных девственниц), пущенных на магические эликсиры, и про знакомое уже поднятие трупов из могил, и прочие пакости разной степени кошмарности, про которые и слышать-то не хотелось. Конечно, все это было чушью. Гораздо важнее было, что раздалось всего несколько сочувственных слов, потонувших в общем потоке поношений. Видно, все добро, которое видел город от Нэля (а такового не могло не быть), было забыто за злом, причиненным им же. Да, вот это попал парень.
Неожиданно для себя тан выскочил на оцепление, набранное из солдат городской стражи, которые удерживали толпу на некотором отдалении от помоста. Тан притормозил и еще раз осмотрелся. Представшая взору картина надежд не внушала. Вокруг помоста был уже аккуратно уложен хворост, чуть поодаль стояли небольшой кучкой служители Прайоса в черных и белых балахонах. Тан увидел даже небольшое отдельное возвышение, на котором помещался длинный стол для судей, присутствовавших уже почти в полном составе, и бургомистра, место которого еще пустовало. Не хватало только осужденного.
- А, проклятье! - сказал тан вполголоса. - Представление вот-вот начнется...
Действительно, он подоспел к самому началу. Вряд ли можно было еще что-то сделать, но он все же сделал попытку пробраться к возвышению, где расположились судьи. И путь ему тут же преградил один из стражников.
- Нельзя, - сообщил он. - Стойте, где стоите, благородный господин. Дальше ходу нет.
- Мне нужно срочно переговорить с бургомистром, - резко сказал в ответ тан.
- Срочно - не выйдет. Не будет господин бургомистр с вами сейчас переговаривать. Не видите, что ли - казнь готовится. Вот после нее - пожалуйста.
- А я как раз по поводу казни. То есть по поводу осужденного.
- Бумага есть?
- Какая еще бумага?!
- По поводу осужденного, - невозмутимо пояснил страж. Видно, дело свое он знал хорошо. - Приказ, значит. Распоряжения какие.
Тьфу, дурак, ты же читать вряд ли умеешь! чуть было не ляпнул тан, но сдержался. Неграмотность солдата была бы ему на руку, будь у него хоть какая-нибудь бумага. Любая, лишь бы со значительной подписью. Как назло, при себе у него никаких документов не имелось.
- Я тан Альбрехт Аль из Тальеры, - со значением заявил он.
Солдат с редкостным безразличием пожал плечами.
- Да хоть сам король Уиллард. Раз нет бумаг, придется вам подождать, пока все кончится. Не волнуйтесь, благородный господин, надолго не затянется.
Тан в сердцах сплюнул и отступил. Что же делать? Не бросаться же напролом? Стражи тут изрядное количество... Стиснув зубы, подумал, что придется досмотреть представление до конца. Лишь бы только смерть несчастного была быстрой. Костер, тан знал, можно сложить по-разному. Очень хотелось бы, чтобы в Аркаре служители Прайоса жгли приговоренных на кострах, убивающих сразу. Как бы двусмысленно подобное желание не прозвучало.
Пока тан пребывал в горестных раздумьях, над толпой пронесся то ли вздох, то ли рев. Тан поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как на площади появились сразу два действующих лица, вышедших с разных сторон. Из ратуши показался губернатор, из расположенного прямо напротив храма Прайоса вывели Нэля.
Насколько тан мог разглядеть, маг выглядел совсем так же, как при первой их - и последней - встрече. То есть - очень бледным, очень усталым и очень сосредоточенным. На лице нет и тени улыбки (что понятно), глаза опущены. За весь путь от храма до помоста маг ни разу не поднял их и не взглянул в толпу. Вообще, вид у него был безразличный и как бы отстраненный, словно и не его собирались казнить. Странно, но на нем была не грубая рубаха смертника, а привычная его одежда, темная и свободная. На руках его тан заметил кандалы с очень короткой цепью между ними.
Магу помогли взойти на помост, служители Прайоса все норовили поддержать его под руки, словно старика, хотя ступал он твердо. Тверже, чем тан мог бы ожидать от такого молодого человека в подобных обстоятельствах.
Вслед за тем на Нэля накинули цепи, которыми и притянули к столбу. Тан не переставал удивляться его невозможному спокойствию; мало кто из осужденных вел себя с подобным достоинством. Или это всего лишь безразличие? Или же он просто полностью сломлен?? Трудно разобрать, пока не подойдешь ближе, не заглянешь в глаза. Но как раз такой возможности у тана и не было.
Пока служители Прайоса возились с цепями, один из судей встал, чтобы зачитать приговор. Тан не слушал. Его не интересовало, что написано в глупых бумагах, да и все равно это не имело никакого значения сейчас. Он во все глаза смотрел на Нэля. Только на него.
Молодой человек стоял у столба, опутанный цепями, чуть откинув голову назад. И тоже, казалось, не слушал судью. Но когда тот обратился к нему с вопросом, не желает ли он что-нибудь сказать напоследок, покачал головой. Глаза его теперь были обращены к небу. Тан невольно тоже взглянул наверх, но ничего особенного не увидел. Синее небо, редкие облака, солнце. Птицы. Что там высматривал Нэль? Прощался ли он в эти мгновения с жизнью? Возносил молитвы Борону? Тан почему-то вовсе не был в этом уверен. В нем нарастало ощущение того, что что-то должно сейчас случится. И вовсе не то, чего все ждут.
Судья махнул рукой, подавая знак, и исполнители приговора засуетились у помоста, поджигая хворост сразу с нескольких сторон. Взметнулись языки пламени - жадно и высоко. Благодарение Борону и Прайосу, подумал тан, прикрывая глаза, костер будет жарким. Магу не придется долго страдать.
В толпе, однако, считали совсем по-другому. По площади пронесся разочарованный вздох, тан ощущал витающую в воздухе жажду наслаждений чужими мучениями, смешанную с суеверным страхом. Он неожиданного прилива ненависти он аж заскрипел зубами. Большая часть присутствующих и в подметки не годилась человеку, стоявшему сейчас среди пламени, что бы он ни натворил...
Несколько минут тану казалось, что маг сразу же потерял сознание. Что ж, тем лучше для него. Но скоро, сквозь дым и огонь, он увидел возле столба движение. Но это невозможно, ведь мага прикрутили так, что он едва ли мог пошевелиться! Тан не успел додумать. Упругая волна нагретого воздуха ударила его в грудь, а в лицо полетел горящий хворост. Ошеломленный, тан прикрыл руками глаза и пригнулся. Вокруг кричали, визжали, охали. Кому-то, видно, здорово досталось горяченьким. Кто-то пытался куда-то бежать, что в такой толпе было сродни самоубийству. В общем, воцарилась полнейшая паника, хотя едва ли хоть один человек на площади понял, что произошло.
Прилагая массу усилий, чтобы не быть снесенным напуганной толпой, тан сделал попытку пробиться вперед. К помосту. Ему удалось достичь цели исключительно потому, что он стоял в первых рядах, иначе его затоптали бы. Тан добрался до возвышения, где сидели судьи и бургомистр (теперь он пустовал) и заглянул на помост.
У столба никого не было.
Мало того, костра тоже больше не существовало - он оказался раскидан по площади, словно немыслимая сила взорвала его изнутри. Тан перевел дыхание и присвистнул.
- Ну и ну, - сказал он во весь голос, хотя и некому было слышать его. - Это ж был телепорт, Безымянный меня побери!

Экипаж несся со скоростью, которую было трудно ожидать. По прикидкам Арьеля, они даже не слишком сильно отставали от тана, каким бы удивительным это не казалось. Впрочем, по первоначальному впечатлению, господский экипаж вообще не был предназначен для езды по зимним дорогам, однако... Однако, за три с половиной дня он почти достиг ворот Аркары. Такой же путь Арьель совсем недавно проделал за три дня. Верхом и налегке.
За прошедшее время музыкант немного оклемался в смысле физического состояния. Натертые седлом мозоли почти прошли, и теперь он мог без проблем сидеть и ходить, хотя верхом ездить еще не рискнул бы. Что до состояния душевного, но оно, скорее, ухудшилось. Дурные предчувствия и муки совести вконец изгрызли его; до того, что последние две ночи он не смог уснуть, несмотря на сильную усталость. Арьель уже не знал, каким богам молиться, чтобы они сохранили Нэля живым и невредимым.
Остановка была столь резкой и неожиданной, что музыкант скатился с сиденья на пол. Первой его мыслью было - разбойники! Хотя, какие, к Безымянному, разбойники посреди поля?.. Или - Ивон?
Арьель, потирая ушибленное колено, поднялся и выглянул наружу. И оказался нос к носу с таном. Тот гарцевал у самой дверцы на незнакомом сером, изрядно взмыленном жеребце. Вид у него был весьма возбужденный. Арьель взглянул налево, потом направо, пытаясь высмотреть его спутника. Бесполезно. Тан был один. Музыкант почувствовал, как сердце его подступило к самому горлу.
- Нэль... - с трудом выговорил он. - Мертв?..
- Если бы кто рассказал мне, ни за что не поверил бы! - конь так и танцевал под таном, да и сам Аль, как видно, с трудом удерживался в седле. Не от усталости - от возбуждения. - Упорхнул прямо с костра!
- Кто... упорхнул?
- Да Нэль же! - тан повернулся, махнул рукой возничему. - Эй, поворачивай-ка обратно! Нечего в Аркаре делать. Там сейчас Безымянный знает что творится, после учиненного вашим, господин музыкант, другом. Двинемся потихоньку обратно, да и поговорим по дороге.
- Да что случилось?
- Хотел бы я знать! Похоже, как стало припекать, он открыл для себя портал и скрылся в неизвестном направлении.
- Портал? - не поверил Арьель. - Неужели его расковали? Не может быть. Без помощи рук... Он сам говорил, что такое невозможно!
- Я о подобном никогда не слышал. Его стража, судя по всему, тоже. Он все время был в наручниках, причем с короткой цепью, а когда уж дело дошло до костра, его и вовсе скрутили с головы до ног. Тем не менее, телепорт имел место быть, как говорится.
- Невероятно... Вы уверены, что это был именно портал?!
- Разумеется. Уверяю вас, я знаю, как выглядит внезапная телепортация.
- Послушайте, господин тан, расскажите, как оно там все было? С самого начала...
- Расскажу, и охотно. Только подвиньтесь, господин музыкант, присяду рядом с вами. Я ж не акробат, чтобы корячиться в седле, да и вам, полагаю, неудобно висеть в окошке таким вот образом.
Передоверив жеребца заботам возничего и велев ему не слишком-то гнать, тан пересел в экипаж, устроился напротив Арьеля. Теперь музыкант заметил на его лице, руках и одежды следы сажи и пепла. Его передернуло - до того страшная картина предстала воображению. Тан заметил это и успокаивающе хлопнул по плечу.
- Все получилось гораздо лучше, чем могло бы. Даже вмешательство не потребовалось. Слушайте.
Тан принялся рассказывать, и Арьель почувствовал, как тоскливое беспокойство его отступает... сменяясь новым. Если Нэлю действительно удалось открыть телепорт... о боги, пусть ему и впрямь удалось!.. неизвестно, где он теперь оказался. Тан же словно читал его мысли.
- Не знаю, был ли портал направленным, - он очевидно неплохо разбирался в тонкостях магических дел. - Хотелось бы на то надеяться. Потому что если нет, то только боги знают, куда закинуло Нэля. Кроме того, он мог серьезно пострадать. Хаотичные телепорты - это не фунт изюму... Бывали случаи, что человека, рискнувшего влезть в подобную дверцу, никто и никогда после не видел. Но если Нэль знал, что делал... Что очень, очень маловероятно, учитывая сопутствующие обстоятельства... Но будем все-таки исходить из лучшего расклада... Тогда нам следует хорошенько подумать, куда бы он мог перенестись. Ведь есть же место, где он мог бы почувствовать себя в безопасности? Как вы считаете, господин музыкант? Если мы, конечно, хотим отыскать Нэля, а не собираемся предоставить его собственной судьбе.
С ночи Самайна миновало уже почти четыре месяца, и за это время Арьель вместе с Нэлем где только не побывали. Обошли чуть ли не всю Медею, забирались даже в Наи. Ночевали под несчетным количеством крыш, навесов, а то и просто в лесу. Куда бы Нэль мог стремиться? Причем так сильно, что даже смог наколдовать телепорт без помощи магических пассов? Если не принимать во внимание ранние странствия мага, о которых Арьель ничегошеньки не знал, в голову приходило одно-единственное место. Возможно, предположение было неверным, и тогда... тогда ничего иного не останется, кроме как отступиться. Ибо искать Нэля по всему миру представлялось занятием безнадежным. Ну, почти безнадежным.
- Я, кажется, знаю, куда нам стоит направиться, - заявил Арьель. - Если Нэля там и нет, возможно, нам подскажут, где его искать. Только придется оставить где-нибудь ваш замечательный экипаж. На нем не пробраться.

На лесной полянке время будто остановилось, такая стародавняя тишь залегла здесь. Кони осторожно ступали по узкой тропке, фыркали. Что-то им не нравилось. Возможно, запах трав, потому что никакой опасности быть не могло. Во всяком случае, Арьель на это сильно надеялся.
- Здесь? - с сомнением осведомился тан Аль, окидывая взглядом неприглядную избушку. - Впрочем, понимаю. Не так-то просто сюда добраться.
Они уже подъехали почти вплотную к хижине, когда навстречу им вышла сама хозяйка.
- Ну, здравствуйте, - ничуть не удивилась она. Мало того, в голосе ее прозвучали нотки нетерпения, словно она ждала гостей вот уже много дней, а они бессовестно опаздывали. - Явились, наконец-то.
Зябко кутаясь в свой роскошный меховой палантин, Марика сошла со ступенек на дорожку, освобождая путь еще кому-то. Арьель в нетерпении приподнялся в седле - и вздохнул от накатившего облегчения. В дверном проеме показалась знакомая фигура в просторных темных одеждах.
- Нэль!
Маг улыбался, да так, что в глазах его прыгали не искры даже - солнечные зайчики. За улыбкой этой Арьель не сразу заметил и его болезненную бледность, и запавшие глаза, обведенные черными кругами (и никакого угля не надо!). Вообще, Нэль выглядел так, словно только что поднялся с постели после тяжкой болезни. Измученным он был, вот что. Но улыбался, и у Арьеля прямо камень с души свалился.
- Здравствуй, друг Арьель. Рад видеть тебя. Здравствуйте, господин тан, - легкий поклон в сторону вельможи. - Вот вас я не ждал...
- Буду нежданным гостем, - ничуть не смутился тан, спешиваясь. - Приветствую прекрасную хозяйку, - он, галантно преклонив колено, поцеловал Марике руку. Ведунья, не показывая удивления, только хмыкнула. - Не найдется ли у вас, сударыня, места, где мы могли бы оставить коней? Они очень утомлены дорогой.
- Вижу. Место найдется. И для ваших коней, и для вас, гости.

Ничего не спрашивая, Марика поставила перед гостями по миске горячей ароматной похлебки. Уставшие путешественники не стали отказываться, хотя у Арьеля и мелькнула мысль, не кинула ли ведунья в суп что-нибудь из своих подозрительных пробирок. Впрочем, он эту мысль отогнал, как особо вредную. Да и есть страшно хотелось.
Марика уселась за стол вместе с ними, но к трапезе не присоединилась. Только заварила себе в кружке какой-то пахучий отвар. Такую же кружку дала и Нэлю, который так же отказался есть. Но от разговора отказываться он явно не собирался.
В комнате было жарко натоплено, и все сняли верхнюю одежду. На тонких запястьях мага, рядом со старыми рубцами ожогов, Арьель заметил полузажившие следы от наручников. Но более, к счастью, никаких ран. В огне он не пострадал. Ну, или не пострадали хотя бы его руки...
Видя нетерпеливое любопытство гостей, Марика переглянулась с Нэлем. Тот молча кивнул - рассказывай, мол. Сам он пока заговаривать не спешил.
Повествование ведуньи было недолгим. В день казни в Аркаре, - то есть пять дней назад, - она была очень удивлена, когда, выйдя из избушки, обнаружила на тропинке лежащего без сознания Нэля. Не похоже было, чтобы он добрался сам, скорее уж, упал с неба. Или явился каким-то другим, не менее экзотическим, способом. К изумлению Марики добавился испуг, когда она увидела, что руки мага скованы, полы одежды обуглены, а местами - и вовсе прожжены; кроме того, на снегу рядом с ним валялись обрывки цепей. Ведунья перетащила его в дом, осмотрела и убедилась, что он цел и невредим, если не считать нескольких не очень серьезных ожогов на ногах. В себя Нэль, тем не менее, не приходил, но довольно быстро Марика поняла, что это не обморок, а некая разновидность транса. Выводить из него мага она не рискнула, не зная, чем вызвано подобное состояние, а решила подождать. И правильно сделала, потому что на второй день он очнулся сам. Был он страшно слаб, почти ничего не помнил, и вел себя так странно, что Марика подумала было, что он помешался. Он словно не мог понять, где находится - и как сюда попал. Ведунья решительно не знала, что с ним делать, и оставила пока все как есть, надеясь, что он со временем придет в норму. И, в самом деле, уже к вечеру он почти совершенно оправился. Настолько, что даже принес извинения за внезапное появление и причиненные неудобства. Такого Марика никак не ожидала. Ей оставалось только рассмеяться и предложить Нэлю в качестве компенсации неудобств рассказать, что стряслось.
Он и не собирался ничего скрывать. Только вот он и сам не до конца понимал, что же случилось с ним там, на площади. По словам Нэля, когда огонь коснулся его, он ощутил поток немыслимой силы, хлынувший через него. И чтобы манипулировать этой мощью, ему не требовалось ни слов, ни жестов, достаточно было одного желания.
- Это было невероятно, - тихо вставил Нэль. - То, что я почувствовал в тот момент, не описать словами. Я был... я был как бог. На какую-то долю секунды я осознал, что в моей власти сотворить все, чего я только ни пожелаю... Правда, - невесело усмехнулся он, - мое желание оказалось не столь глобальным. Богом я не стал... Но зато оказался здесь.
- И это к лучшему, - подхватила Марика. - А сила... что произошло однажды, может повториться.
- Не знаю, может ли. В храме, я читал в книгах... в легендах... О силе, которая была доступна мэтрессе Илиссии Истрийской. Еще будучи княжной Авнери, она управляла потоком чудовищной мощи, с помощью одной только мысли. Она творила невероятные вещи. Остановка времени, смещение пространства... И все - лишь силой желания. Но ведь это... это были всего лишь легенды, понимаете? - Нэль посмотрел по очереди сначала на тана, потом на Арьеля. Музыкант увидел в его глазах знакомый уже страстный огонь. Точно так же горел его взгляд, когда он вел речи о своих планах по перестройке мира. - Но теперь они обернулись реальностью. Я должен, я обязан найти способ подчинить магию. И, если мне удастся овладеть силами, я сумею осуществить задуманное мною.
То есть, перевернуть мир, добавил про себя Арьель. Ему все эти разговоры сильно не нравились. Нэль что-то задумал, и идея эта все сильнее поглощала его. В таком волнении музыкант его еще не видел. О крайнем возбуждении свидетельствовало все - горящие глаза, стиснувшие бока кружки пальцы, выступивший на щеках румянец. Самое интересное, что тан пребывал в похожем состоянии; все сказанное он принимал близко к сердцу и явно предвкушал плоды трудов мага.
А вот Марика хмурилась. Успокаивающим жестом она положила ладонь на плечо Нэля.
- Ты должен быть очень осторожным, Нэль. Ты ведь, надеюсь, понимаешь, с какими силами хочешь связаться.
- Конечно, понимаю. Но не отступлю.
Ого, какая решимость. И это он-то, по словам Марики, бегал от собственных заклинаний? Да он уж и позабыл напрочь о прежних страхах. А заодно позабыл и о другом. О том, о чем Арьель помнил очень хорошо.
- Нэль, а что же с проклятием? Ведь именно ради него ты вообще пришел в Аркару.
Маг быстро опустил глаза, пряча... что? От музыканта не ускользнуло, как сжались его губы, потух румянец. Он сразу понял - что-то произошло. Что-то, о чем он не рассказал ни Марике ранее, ни теперь - им. И вновь в сердце толкнулась тревога.
- Мое проклятие при мне, - проговорил Нэль спокойно, быстро с собой справившись. - Избавиться от него - не избавился. И вряд ли когда-нибудь это произойдет. Но теперь я знаю, что сумею с ним бороться, по крайней мере, некоторое время. Если оно не пересилит меня. Живут же люди с неизлечимыми болезнями? Привыкнув, смирившись. Так и я проживу. Ничего... хм... смертельного, - он поднял голову и улыбнулся. - И давайте не будем об этом больше. Поговорим лучше о вас. Кстати, я ведь еще не поблагодарил тебя, друг Арьель. Я знаю, что ты пытался для меня сделать.
- Знаешь? Откуда?
- Госпожа Аманда спускалась ко мне, - ответил Нэль таким ровным голосом, что у музыканта сердце очередной раз подпрыгнуло к горлу. - От нее и знаю. Да и господин тан, как я понимаю, здесь вовсе не сам по себе оказался.
- Не сам по себе, - подтвердил тан. - Но и уговаривать меня не пришлось.
- За что я вам благодарен, - серьезно сказал маг. - Вам обоим. И обязательно отплачу когда-нибудь.
Арьель, смущенный, промолчал, тан же не был бы собой, оставь он последнее слово за кем-то другим.
- Бросьте, Нэль. Я ваш должник, помните?
- Помню. Помню, вы сделали мне некое предложение, тан, - Нэль повернул разговор в несколько иное русло.
- Оно остается в силе, - быстро сказал тан.
- Я потому и спросил, - маг кивнул, - что хотел это узнать. Могу ли я рассчитывать на ваше гостеприимство... и на вашу лабораторию?
- Мы можем отправиться хоть сейчас.
Нэль повернулся к Марике, та чуть покачала головой. Между магом и ведуньей снова произошел некий обмен взглядами, и Арьель - очередной раз - задумался, не читают ли они мысли. Как друг у друга, так и у окружающих. Жаль, что он до сих пор не удосужился расспросить на этот счет.
- Сейчас, пожалуй - нет. На пару дней я задержусь здесь, у Марики. Нам бы обговорить еще кое-что, да и... - он почему-то запнулся.
- Нэль еще не до конца поправился, - невозмутимо пояснила ведунья. - Такие штуки не проходят без последствий. Магия не церемонится со своими "проводниками". Выпивает их досуха.
Глядя на мага, в это утверждение можно было поверить сразу, без труда. Выжат он был не хуже виноградной грозди в винном прессе.
Как гостеприимная хозяйка, Марика предложила задержаться у нее и тану Алю с Арьелем. Сказала, что место для них троих отыщет как-нибудь. Тан сразу согласился, он собирался подождать, пока Нэль готов будет тронуться в путь, чтобы поехать вместе. Музыкант же заколебался. Он не видел смысла оставаться - ни на день, ни на два, ни на неделю. Ему было ясно, что теперь дороги его с Нэлем расходятся, пусть не навсегда, но на какое-то время. Теперь у мага появится другой спутник... и место, где он сможет остановиться. До тех пор, пока проклятие не сметет его, как волна смывает прибрежный песок. Арьель посмотрел на Марику, на тана, на Нэля и сказал:
- Я уеду утром.
В глубине души он ожидал - даже, можно было сказать, надеялся, - что маг или тан предложат ему выехать вместе и часть дороги, хотя бы до развилки, преодолеть с ними. Но оба промолчали.

- Не прощаюсь с вами, господин музыкант, а говорю "до встречи", - такими словами напутствовал тан Арьеля с утра, пожимая его руку. - Ибо чувствую, что скоро мы свидимся. Серьезно, жду вас у себя. Приезжайте, как сочтете нужным. Всегда буду рад видеть вас.
- Благодарю, тан, обязательно заеду, - Арьель слегка поклонился и вышел из избушки. С Марикой он распрощался еще раньше, получив от нее в дорогу небольшой сверток со всяческий снедью. В это утро она была настроена очень благодушно и охотно играла роль старшей сестры.
Нэль последовал за ним - с ним музыкант еще не прощался. Рассчитывал сделать это вдали от посторонних глаз, и надежды его оправдались.
Пока он проверял упряжь, Нэль стоял чуть поодаль, молчал и смотрел куда угодно, только не на него. Когда Арьель уж начал опасаться, что придется так вот молча и уехать, маг, наконец подошел и заглянул ему в лицо. Музыкант не поверил своим глазам: Нэль казался почти виноватым. Ни дать, ни взять - нашаливший и пришедший извиняться мальчишка. Арьель даже попятился от неожиданности.
- Я пообещал вчера, что отплачу тебе за все добро, - начал Нэль странным тоном. От его обычного спокойствия мало что осталось, он словно не находил себе места. - И сдержу слово, хоть мы и расстаемся теперь. Но, повторю вслед за таном, мы скоро увидимся снова. Повторю и его приглашение, от себя - приезжай. Приезжай обязательно, друг Арьель... Знаешь, когда? Сразу после наступления лета. Как минует Бэльтайн. К этому времени, думаю, у меня будет, что сказать тебе... и что показать. А позже... позже меня уже может не быть там. Ты знаешь, почему, - немного натянуто улыбнулся он.
Арьель кивнул.
- Приеду.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Хорошо, - казалось, Нэль немного расслабился и успокоился. - Теперь, вот что. Хочу тебя предостеречь. Слишком много людей видели тебя вместе со мной. Могут начать расспросы. Видишь ли, друг Арьель, теперь меня, скорее всего, будут искать.
- Кто? Аркарские законники?
- Нет. Им я и даром не нужен. Из города убрался - и ладно. Маги, друг Арьель. Вот они вспомнят о моем существовании и очень захотят меня видеть. Боюсь даже, что все сразу.
- Почему?..
- Аркарские маги видели, что произошло. Они не дураки, все поняли. Легенды об Илиссии Истрийской знают не хуже меня. Захотят разобраться, что к чему. Ну, а новости подобного рода распространяются быстро, как бы ни пытались их скрыть. Уже сейчас не только в Аркаре хотят заполучить меня в качестве материала для экспериментов, уверен. А мне, понимаешь ли, очень, ну очень не хочется, чтобы меня использовал в опытах кто-то, кроме меня самого.
- Я понял, - Арьель мысленно окинул взором открывшиеся перспективы и подумал, что они ему совсем не нравятся. Мало было Ивона, горящего жаждой мести, так теперь еще и медейские маги. А может быть, кто знает, и маги сопредельных королевств: Наи, Касот, Бергонта, Лигии. - Буду нем, как рыба. Не знаю, не видел, не слышал. И репертуар свой... подсокращу.
- Спасибо, - смущенный, совсем как мальчишка, Нэль взъерошил пальцами свои черные волосы. И тут же спрятал руки в широкие рукава одеяния. - Опять ты меня выручаешь, друг Арьель...
Арьель только рукой махнул и вдруг спохватился.
- Нэль! А как же твои записи? Я ведь оставил их в Аркаре! У одного своего знакомого...
- Придется им побыть там... Я, как ты понимаешь, в Аркару больше не сунусь, да и тебя не попрошу. Во всяком случае, не сейчас. Может быть, потом... После Бельтайна. Попытаюсь обойтись пока без них, - Нэль помолчал, и, видя, что музыкант никак не решится двинуться с места, добавил: - Ну, поезжай. И пусть будут с тобой Тса и Гесинда.
Он выпростал руки из рукавов и коснулся лба Арьеля легким жестом, который можно было расценить как благословляющий. Поймал недоумевающий взгляд музыканта и пояснил, улыбаясь:
- Я же служитель Гесинды, как ни крути... В каком-то смысле, монах. Могу раздавать благословения, правда?.. Не беспокойся, это всего лишь маленькое заклинание, оно поддержит тебя в дороге.
Он еще и заклинаниями разбрасывается! В таком-то состоянии. Арьель хотел возмутиться, но не успел. Нэль заметил его недовольную мину и рассмеялся:
- Да такое заклинание может наложить любой деревенский колдун! Серьезно. Можешь у Марики спросить.
- Верю, - вздохнул Нэль и забрался в седло. В самом деле, чувствовал он себя гораздо лучше, чем вчера днем, когда спустился на землю после долгой поездки. Или он просто успел отдохнуть за ночь? - До встречи, Нэль. Сразу после Бельтайна.
- Да. Это совсем скоро.

Солнце приближалось к пиковой точке своей траектории, когда Арьель выехал из леса на дорогу. Он думал о том, что в ближайшей деревне избавится от коня. От него одни неприятности, а, продав его, денег можно получить немало. А лучше, конечно, доехать до города - там его купят дороже, но очень уж не хотелось далеко ехать... Да, тану вряд ли понравилось бы, что Арьель так спешит сбыть с рук его подарок, но что поделать, если пешком привычнее?..
Еще музыкант думал о том, что так и не дописал балладу. Жаль, конечно, да что ж поделать. Тем более, вряд ли он когда-нибудь еще будет петь ее.
Грядущие два месяца представлялись Арьелю в не слишком радужных тонах. Не слишком-то долго ему довелось путешествовать со спутником, но он успел привыкнуть. Раньше одиночество не тяготило его, да и нельзя было даже сказать, что он одинок. То тут, то там, он пересекался с разными людьми, но все то были случайные попутчики. Нэль же был отнюдь не случайным.
Как бы ни проявляло себя проклятие, размышлял Арьель, покачиваясь в седле в такт неспешной рыси, в одном одно, кажется, бессильно. Оно не может отвратить от мага всех людей, как того, видно, хотелось бы госпоже Аманде. Уж что-что, а умереть в одиночестве ему не грозит. Люди так и тянутся к нему, даже те, кто почти не знает его. Марика - и та смотрит на него чуть ли не с материнской нежностью. Влиятельный тан - помчался через полкоролевства, чтобы попытаться вытащить его с костра. Что уж говорить о самом Арьеле, который мотался вместе с магом по зимним дорогам, совершенно не понимая, с чего это он прикипел к такому малоразговорчивому (хотя, вопреки легенде, вовсе не угрюмому) человеку.
Об этом у него было время подумать. Целых два месяца. Пока не расцветет черемуха и не покроются белой пеной яблони в садах. Всего два месяца.
Ведь Бельтайн - это совсем скоро.